Похищение мечты

Ласт мычит что-то невнятное о красных саботажниках, о негритянских собаках, которые препятствуют прогрессу Америки.

Беатриса от души забавляется злостью и растерянностью этого незрелого газетчика, пишущего феноменальную серятину.

так определила она его творения, прочитав несколько заметок, подписанных именем Тэдди Ласта.

- Тэдди, - Беатриса смотрит на него вдруг серьезно, почти строго, хочешь один поцелуй, если правильно ответишь на вопрос?

"А ведь она над ним смеется, - удовлетворенно, почти радостно отмечает про себя Раджан. - А "О'кей" ничего не видит.

"О'кей" ослеплен!".

Тэдди самоуверенно ухмыляется, подсаживается поближе к девушке: - Ну?

- Сколько книг в парламентской библиотеке Индии?

- Книг? В парламентской?

- Бедный мальчик, ты ведь мечтаешь стать прославленным журналистом. А для этого надо не только писать, но и много читать.

- А я и читаю! - Тэдди достает из кармана книжку. На ее обложке фамилия автора и название: "А.Басофф. Анекдоты армянского радио". - Изучаю коммунизм посредством юмора!

- Слушай, Тэдди, - продолжает Беатриса, - знаешь, наши парни и девушки из Корпуса Мира, работающие в Индии, дадут тебе сто очков фору. Они, например, изучают вот это. И вот это, и это, и это! - она бросает на столик перед Ластом целый набор брошюр с выступлениями и речами советских лидеров.

- Это я все знаю, - обиженно тянет Тэдди.

- Да, знаешь. Но как? Не по оригиналу, а по краткому газетному сообщению. У русских с еврокоммунистами разногласия?

Отлично. Надо максимально их использовать. А как можно их использовать максимально, при каких условиях? Лишь при условии, если будешь знать об этих разногласиях все и в де-та-лях, а не поверхностно!...

Сама того не замечая, Беатриса пересказывает мысли своего отца. Правда, она и сама интересуется всеми этими вопросами. Она закончила политико-экономическое отделение Гарвардского университета и хочет попытать свою судьбу на журналистском поприще. Но отнюдь не так, как Тэдди Ласт. Первоисточник, первопричина, изначальный факт - вот путь к успеху. К настоящему.

И еще отец учит ее широте мысли, если этому вообще можно научить. Например - русские. Если их представлять лишь как чертей из девятого круга ада, то вряд ли когда-либо поймешь русскую душу, даже если перечитаешь горы их литературы, пересмотришь сотни кинолент, переворошишь тонны журнальных и газетных подшивок.

Ведь и у русских есть немало хорошего: и доброта, и щедрость, и героизм, и талантливость. Талантливость - вот что роднит русских с американцами. "Главное, что у русских плохо - их социальная система. Отсюда все наши с ними трения. Разногласия. Вражда". И Беатриса стремится как можно глубже изучить эту основную "беду" русских...

Постепенно в разговор вовлекается Раджан, робко присевший к столику. Он говорит невпопад, смеется несмешному, то и дело перебивает Беатрису и Ласта. Раджан так настойчиво глядит в глаза Беатрисы, что девушка в недоумении встает и подходит к зеркалу: "Может, краска с ресниц потекла?". Раджан плохо помнит, о чем шел разговор. Кажется, обсуждалось творчество индийских художников-модернистов. Потом - предстоящая международная выставка цветов в Бомбее. Потом...

"Человек-сфинкс. Мысли непонятные. Улыбка загадочная, Беатриса закуривает, встречается взглядом с Раджаном. - Смотрит, будто глазами проглатывает. С Тэдди, с тем все просто и ясно - солнце всходит на востоке, дважды два - четыре. А этот - мистика какая-то... Больной, что ли?".

Но в глубине ее души что-то нарождалось против ее воли, нежданное, тревожное. И уж, конечно, ничего общего с этим индийцем не имеющее. Так думала она, так пыталась заставить себя думать. И кокетничала - с этим болваном Ластом. И лишь изредка настороженно бросала холодный взгляд на Раджана.

У стойки тем временем все молчат. Лаура и Дайлинг потягивают легкий коктейль. Парсел - "мартини".

"Опять Роберт отхватил себе отличную девчонку, - добродушно посмеивается он про себя. - Эффектен, черт побери, элегантен, галантен. Даром, что на вторую половину столетия давно перевалило, стрелки жизни нацелились на семьдесят. Бабы липнут, как мухи к банке с джемом. Вдовец. Ему - и карты в руки! - Парсел вздыхает. - Сорок с лишним лет прошло с тех пор, как мы за одним столом в колледже сидели, в одной футбольной команде играли..." Он представил себе чашу стадиона в Чикаго, маленькие фигурки игроков на поле. Трибуны, полные зрителей - тысячи зрителей, которым кажется, что и они принимают участие в игре.

"Не похожа ли на стадион моя маленькая, золотая Америка?

И, в таком случае, какую роль выполняю в игре я, Джерри Парсел? Видимо, я должен быть где-то там, среди нападающих. Скорее всего... А мой старинный приятель Роберт, так и не сумевший разбогатеть Роберт, ловелас и лакомка Роберт, автор теоретических работ по проблемам Европы, Африки, Юго-Восточной Азии и Дальнего Востока, умудренный опытом чародей нашей зарубежной пропагандистской машины, "ястреб" Роберт Дайлинг?