Похищение мечты

- Часто сионисты вот так "резвятся"? - спросила Аня встревоженно.

- Часто, - ответил Виктор, раздумывая о чем-то. Повторил: - Да, часто. То они, то прибалты, то еще кто-нибудь.

Долго эти спектакли обычно не длятся.

Картенев решил позвонить Артуру Теннисону, сообщить ему об их приезде и уточнить место церемонии.

- Как мило, что вы позвонили, - начал издатель. - Я как раз сейчас собираюсь отправиться на ранний ленч. И я был бы очень, очень рад, если бы вы и миссис Картенева смогли ко мне присоединиться. Греческий семейный ресторанчик, превосходная кухня, отличное кипрское вино, хозяин славный малый. Ну как, соблазнил я вас?

Виктор поблагодарил, но от приглашения отказался. они заехали в советское представительство при ООН, где Виктор встретился со своим давним приятелем, руководителем пресс-отдела, пообедали в столовой.

В демонстрационном зале фирмы "Теннисон и Теннисон", где выставлялись самые свежие книги и журналы, к трем часам собралось человек сто. Влево от входа в конце зала красовалась трехметровая копия обложки книги "Русская кухня". Ансамбль из пяти человек - балалайка, гитара, гармонь, саксофон, ударные - одетых в расшитые цветными узорами светлые косоворотки, малиновые шаровары и черные сапоги, наигрывал "Очи черные", "Калинку", "Вдоль по Питерской"... Колокольчик рассыпал по залу звонкую дробь. Стихли щемящие аккорды, стих гомон голосов. Артур Теннисон и седоусый шарообразный "мистер Улыбка" (как про себя назвала его Аня) поднялись на невысокую платформу перед копией обложки.

- Дамы и господа, - начал возвышенно издатель, - сегодня нет на свете более затасканного, обыденного,доступного чуда, чем книга. Но книга, я смею утверждать, относится к разряду феноменов фантастических. Потому что, став общедоступной, книга не перестала быть чудом. Недавно мы выпустили, при содействии Советского Союза, весьма важную книгу, - Теннисон отыскал глазами Картенева, слегка кивнул ему. Виктор ответил легким полупоклоном. "Вот ведь как, - подумал он. - И название книги не упомянул. А следовало бы. И как работали над ней - об этом тоже надо было бы рассказать".

Перевод рукописи "Советские лидеры о войне и мире", которая содержала новейшие статьи, обращения, интервью и речи, он привез из Москвы. Понимая ответственность первого поручения, Виктор провел несколько бессонных суток, сверяя перевод с русскими оригиналами. Принимая во внимание объем рукописи 16 авторских листов - неточностей было мало. Переводчики и редакторы агентства печати "Новости" потрудились на славу.

Размножив на ксероксе окончательный вариант, он разослал текст со своим кратким письмом в тридцать ведущих издательств Америки. И началась мука. Больше месяца тянулось абсолютное молчание. Он стал обзванивать президентов и главных редакторов. Узнав, кто говорит, секретари его попросту не соединяли.

Стереотипным был ответ: "Оставьте ваш номер, он вам позвонит". Никто, разумеется, звонка не возвращал. Наконец, он выяснил, что из тридцати издательств рукопись получили только восемнадцать. Куда делись еще двенадцать? Выяснить это ему так и не удалось. Наконец, одиннадцать издательств сухо и стереотипно ответили, что рукопись им не подходит по своему профилю. "Вранье, - нервничал Виктор, получая очередной отказ. Профиль тот. Содержание не устраивает. Подумать только! Словно я им подсовываю призывы к войне, а не предложения мира!". Семь раз он ездил в Нью-Йорк, встречался с издателями. И все семь бесед произвели на него гнетущее впечатление.

Американцы приводили один довод убедительнее другого: перегруженность плана, отсутствие мощностей, коммерческая нецелесообразность. Картенев был на грани отчаяния. И тут, используя связи своего предшественника, ему посчастливилось выйти на Теннисона. Он терпеливо выслушал рассказ о злоключениях Виктора и сказал: "Все эти причины, мягко говоря, надуманные.

Им дана команда: "Не издавать!". И они не смеют ослушаться. А мы эту рукопись издадим". "Не боитесь?" - рискнул спросить Картенев. "Вообще-то это не безопасно, вовсе нет, - не сразу ответил Теннисон. - Но мы - очень большое издательство. А корпорация, в которую мы входим как дочернее предприятие гигант. Ей никакие санкции, ни финансовые, ни политические, не страшны. И потом - мы слишком давно и плодотворно сотрудничаем с Советами".

Теннисон умолчал о том, что последнюю советскую книгу он выпустил пять лет назад. А Виктор об этом не знал. Правда, он подумал, что, может быть, и этому издателю дана команда замотать книгу. Отпечатать пятьсот экземпляров - и точка. Как его проверишь?

Книга вышла через полтора месяца. И появилась на прилавках всех книжных магазинов Нью-Йорка и Вашингтона. Однако Теннисон устраивать прием по случаю ее выпуска не стал. При встрече с Картеневым он был, против обыкновения, мрачен.

- В чем дело? - поинтересовался Виктор.

- Эта книга вызвала такую бурю в Вашингтоне, что я, по правде говоря, не раз жалел, что связался с нею. И с вами, он вяло улыбнулся.

- Вы хотите сказать, что сотрудничество наше прекратится?