Похищение Муссолини

В этот раз он переводил генералу столь долго и старательно, будто разъяснял тайную мудрость императорского послания. А когда невозмутимый доселе генерал что-то коротко, грозно – и в то же время почти не открывая рта – прокричал в ответ своим, на удивление высоким, пищащим голосом, переводчик снял очки, вежливо поклонился, снова водрузил их на нос и, вцепившись в оправу костлявыми ручками, проговорил:

– И это очень правильно. Господин генерал именно так и настроен был приказать. А подчиняться корпус будет главе военной миссии в Тайларе господину подполковнику Таки, подчиняться… – показал он на дремавшего рядом с начальником разведотдела штаба Квантунской армии полковником Исимурой полнолицего чиновника в штатском.

– Простите? – приподнялся Семенов, упираясь в стол побагровевшими кулаками. – Я сказал, что корпус будет подчиняться присутствующему здесь генералу Бакшееву. Лучшему из моих генералов.

– Вы так сказали, да, – ничуть не смутился переводчик, даже не пытаясь донести до сведения Томинаги возражение главнокомандующего. – Корпусом будет командовать генерал Баксеев, – заставил он передернуться боевого генерала. – А вот генерал Баксеев будет подчиняться подполковнику Таки, генерал Баксеев, – снова указал он рукой на безразличного ко всему происходящему офицера в штатском.

– Но, смею заверить, в соболях-алмазах… что генерал Бакшеев как командир корпуса подчиняется только главнокомандующему войсками. То есть мне.

– В соболях-алмазах, да? – придурковато улыбнулся переводчик. Эта присказка атамана совершенно сбила его с толку. – Генерал в соболях, да?

– Командир корпуса подчиняется только мне, главнокомандующему.

– Главнокомандующему, да, – скороговоркой согласился переводчик, несколькими словами передав Томинаге суть недоразумения. – А вы как главнокомандующий отныне подчиняетесь главе миссии подполковнику Таки, главнокомандующий, да…

– Имеется в виду подчинение на союзнической основе, – бросился спасать лицо главкома Бакшеев. Он произнес это вполголоса, но его вечнобагровое лицо приобрело при этом лиловатый оттенок человека, задыхающегося от астматического приступа. – Господин Таки будет осуществлять оперативную связь между мной и штабом Квантунской армии, я верно понял вас, господин переводчик?

– Союзническое подчинение, да, – избрал наиболее приемлемую для себя форму ответа капитан-переводчик. – Союзническое, да… – смаковал он новое для себя словцо.

– В таком случае передайте генералу, что через две недели формирование корпуса будет завершено, – постепенно приходил в себя Семенов. – Мы проведем дополнительный набор добровольцев среди членов «Союза казаков на Дальнем Востоке» и местного славянского населения, переведем на действительную службу значительную часть воинов из «Союза резервистов».

– Вы должны иметь боеспособную армию, – напыщенно обронил Томинага. И Семенов понял его без переводчика. – Он ждал, что генерал будет развивать эту мысль, но Томинага так же напыщенно умолк.

– Следует ли понимать ваше замечание так, что формирование казачьего корпуса является подготовкой к решительным боевым действиям? – воспользовался случаем атаман.

– Следует, – небрежно обронил генерал Томинага, резко кивнув головой.

– И как скоро можно ожидать их?

– Скоро.

– Мне все труднее объяснять казакам, почему мы упускаем самое подходящее для крупных боевых действий время, – решительно пошел в наступление Семенов. Коль уж его заставили тащиться в такую даль ради нескольких фраз, то он хотел бы выяснить, что, собственно, происходит там, в их японских верхах. Какими такими ганнибальскими расчетами они руководствуются, оставляя сейчас Германию один на один с ордами большевиков. Какого хрена ждут, отсиживаясь за маньчжурскими сопками? В соболях-алмазах!..

– Россия обессиливает в войне с Германией. Но очень скоро она еще заметнее будет обессиливать в войне с Америкой и Англией. Дождавшийся восхода солнца – дождется и его заката, – изобразил Томинага некое подобие улыбки.

– Насколько нам известно, пока что обессиливает Германия, – отрубил главком. – Причем основательно и безнадежно, в соболях-алмазах! Разделавшись с Германией, союзнички примутся за Японию. Все вместе. А ведь было время, когда Россия оказалась, по существу, парализованной победами немцев. В то время как Штаты в ужасе отпевали свой Пёрл-Харбор. Стоило устроить еще небольшой Пёрл-Харбор во Владивостоке и Хабаровске, и все Забайкалье уже могло бы находиться под трехцветным флагом российской монархии, верной союзницы Японии. Переводите, господин капитан, переводите! Это принципиально, в соболях-алмазах!

– Не надо бы так горячиться, господин главнокомандующий, – вполголоса попытался урезонить атамана Бакшеев, настороженно поглядывая на японского генерала.