Похищение невесты

— Вот почему я обещаю тебе, что этой ночью разделю с тобой ложе. Ты меня не боишься, потому что испытываешь такое же влечение, что и я. Это мощная сила, и мы оба не будем счастливы, пока не перестанем ей сопротивляться. Я хотел дать тебе время привыкнуть к этому, но я не допущу, чтобы твое место здесь еще раз подвергли сомнению.

— И станете меня оберегать?

— А почему бы нет? — Он зарычал сквозь стиснутые зубы, явно испытывая крайнее раздражение. — Я не только здешний лэрд, но и сам привез тебя сюда, Джемма, так что честь требует, чтобы я тебя защищал.

— Вы разрешили бы мне встать между вами и каким-то мужчиной, который вам угрожал?

Он резко втянул в себя воздух.

— Конечно, нет! Что за вопрос?

— Но если вы все-таки настоите на том, чтобы встать между мной и женщинами вашего клана, это будет то же самое! Я сама должна справиться с теми, кто пытается меня запугать, и я не хочу, чтобы вы в это вмешивались. Никаких порок не будет, если я сама не отдам такой приказ.

— Но ты получишь возможность приказывать, только если будешь моей женой, Джемма.

— Ваше ухаживание идет необычно. Исполните мое желание, Бэррас, даже если вы не считаете, что я имею право на этом настаивать. Я не хочу, чтобы вы меня оберегали! Мне стыдно!

Он напряженно выпрямился, однако удержал готовые сорваться с языка возражения. Джемма наблюдала за тем, как он борется с желанием приказать ей подчиниться. Она требовала слишком многого, все традиции их шотландского мира восставали против подобного. Женщина обязана подчиняться воле мужчины. В противном случае она может оказаться в колодках и получить порку за то, что не желает следовать нормальному ходу вещей. Такое поведение считается неестественным и требует искоренения.

Неожиданно Гордон рассмеялся. Его смех был не веселым, а, скорее, задумчивым.

— Я помилую этих женщин, потому что понимаю: единственный способ добиться твоего доверия — это признать, что тебе нужно точно то же, что и мне. Ты хочешь доказать, что сможешь постоять за себя, и я могу понять это. Именно поэтому нас так тянет друг к другу, Джемма, мы очень похожи.

— Я с этим не согласна.

Он расхохотался:

— Вот именно! Ты с этим не согласна, потому что тебе не хочется, чтобы я диктовал, что ты должна думать в том ли ином случае, как поступать. Я тоже предпочитаю все решать сам. За закрытыми дверями ты можешь свободно высказывать свое мнение, но в присутствии других не забывай свои слова о том, что порядок возможен только при соблюдении правил.

— Короче говоря, я постоянно обязана помнить о своем месте? Это угроза?

— Нет, милая, мое тебе обещание таково: получишь ты церковное благословение или нет, но не сомневайся, сегодня ночью я приду и позабочусь о том, чтобы ты точно знала, как утолить мое желание.

Он обнял ее за талию, притянул к себе и впился в ее губы жадным поцелуем. В нем не было никакой нежности или игры. Его поцелуй требовал подчинения, и ее губы приоткрылись, позволив его языку погрузиться глубоко в ее рот. Ее лоно заныло, требуя такого же обращения. Ей хотелось, чтобы ее заполнили и чтобы ее неопытность в области секса ушла в прошлое.

— Вы не имеете права!

Он фыркнул и отпустил ее.

— Я просто честен, Джемма. Мы друг другу подходим. И я настаиваю, чтобы ты смирилась с тем, что выйдешь за меня замуж уже сегодня, потому что хоть я и не вижу твоих грудей, но прекрасно знаю, что твои розовые соски сейчас затвердели. Ты хочешь меня так же сильно, как я тебя, и у меня достаточно опыта, чтобы доказать тебе: я не обману твоих ожиданий. Нас влечет друг к другу, а природа — штука упрямая. Я буду у храма в сумерки. — Его бровь иронически выгнулась. — А у тебя в постели — как только стемнеет. Даю тебе слово, Джемма: сегодня ты станешь моей.

Дверь за Гордоном шумно захлопнулась, заставив Джемму вздрогнуть.

Возбуждение жаром текло по ее рукам и ногам, скапливаясь внизу живота. Пульсация между ногами стала настолько сильной, что еще чуть-чуть — и ее уже можно было бы назвать болью.

«У тебя в постели…»

Она содрогнулась, мысленно снова услышав его слова. Все события этого дня поблекли и забылись, она сосредоточилась только на том, как уверенно звучал его голос. Гордон угадал верно: ее соски затвердели. Ее женскую суть не интересовали доводы против брака с Гордоном. Что еще хуже, разум подсказывал ей, что Гордон гораздо более снисходителен к ее характеру, чем любой другой мужчина на его месте, которому ее брат мог бы ее предложить в жены.

Но останется ли Гордон и дальше таким? Нередко мужчины после заключения брака меняются, становятся деспотами. Не исключено, что рослый шотландец снова прибег к хитрой стратегии, чтобы сначала получить желаемое, а потом сжать руку в железный кулак и обрушить его на ее голову.

Но даже это опасение не было достаточно убедительным доводом для того, чтобы отказаться выходить за него замуж.