Похищение по расписанию

— Да я-то ничего, — устало ответила тетя Мила. — Смотрю кино, отдыхаю. Голос у тебя какой-то… Чем я могу помочь, Женечка?

— Заварить чай, — как можно спокойнее произнесла я. — И не жди меня, я сегодня буду очень поздно. Со мной все в порядке, но дела задерживают.

— Хорошо, — неуверенно ответила тетя Мила. — Обнимаю тебя. Береги себя, обещаешь?

— Конечно.

Я сбросила звонок. А потом посмотрела наверх. В темнеющем небе вдруг резко стали кричать какие-то птицы. Наверное, возвращались после зимовки домой.

Для того чтобы позвонить тете Миле, я покинула дом, в котором было полно людей. Опергруппа приехала сразу после моего звонка.

До их приезда я успела изъять из кабинета Игоря Дмитриевича «жучок», для полиции у меня было приготовлено несколько улик, подтверждающих причастность Игоря Дмитриевича Сапсанова к преступлениям: результаты установленной мной прослушки, диктофон с записями разговоров со всеми, с кем я встречалась. Не забыла и про документы, которые мне дал Андрей. Со следователем я общалась очень долго. Мне многое надо было ему рассказать и объяснить, и начала я с главного — я попросила его посмотреть новостной сюжет, который Сапсанов предоставил телевизионщикам. А еще я попросила его не освещать произошедшее в средствах массовой информации. Хотя бы какое-то время.

Территория участка, дом и место аварии тут же заполонили медики и оперативники. Я хотела остаться с Ксенией до тех пор, пока они не покинут место происшествия, но меня выпроводили погулять, пока с ней будут беседовать. Я попросила следователя отложить допрос — Ксюша была в ужасном состоянии. Кажется, она успела за несколько часов пережить все стадии эмоционального выгорания. О гибели отца ей сообщил Костя. Я была рядом. Сначала Ксения не поняла, о чем ей говорят. Потом осознала. Заплакала. Закричала. Попыталась пойти туда, где случилась авария. Захотела увидеть тело отца. Костя силой удерживал ее, пока фельдшер «Скорой», совсем молодой парень, ставил ей успокоительный укол. Какая уж тут дача показаний… Когда девушка пришла в себя, я оставила ее с Изой и отлучилась, чтобы позвонить тете Миле.

Позвонила. Теперь надо было вернуться к Ксении.

— А для меня пять минуток найдется? У Ксении там психолог, меня попросили погулять, — сказала подошедшая ко мне Иза, кутаясь в куртку. — У тебя дела-то не срочные? Уделишь время?

— Пять минут смогу, думаю, — растерянно ответила я, потому что не знала, о чем пойдет речь.

Иза ковырнула носком туфли землю.

— А я и не знаю, что сказать, — пробормотала она.

— Я бы тоже не знала, — призналась я.

— Мы ничего не понимаем.

— Вам все расскажут, — успокоила я ее. — Правда, не думаю, что все, что вы услышите, вам понравится. Что-то сильно удивит, что-то расстроит.

— Пока тебя не было, все было нормально, — вдруг произнесла Иза. — До тебя случались проблемы, но мы подстраивались. И Игорь Дмитрич был жив.

— Иза… — я попыталась дотронуться до ее руки. — Вы, к сожалению, не могли знать, что…

— Не трогай меня, — отступила Иза. — Как-нибудь без тебя разберусь. Одно знаю точно: он не должен был…

Она махнула рукой и пошла прочь. А я решила вернуться в дом.

На первом этаже я увидела стоявшего около камина Костю. В руках у него была бутылка пива. Он смотрел на огонь и попросту вливал в себя алкоголь.

— Что? — усмехнулся он, увидев меня. — Сделала свое дело?

Я не ответила на его вопрос. Похоже, не одна Иза считает меня виновной в смерти Сапсанова.

— Я, конечно, всего не знаю, — пьяно улыбнулся Щеглов, — но, кажется, все, о чем мне рассказал какой-то мент, звучит довольно хреново. Хозяин реально был таким страшным человеком?

— Тебе вряд ли все озвучили, — усталость брала свое, хотелось присесть. — Я всего не знаю, Костя. И, поверь, не ради этого я пришла сюда работать.

— А я знаю, — подмигнул мне Константин. — Только знаешь? Я никому. Ничего. Не расскажу.

— Ты же понимаешь, что это неправильное решение.

— Возможно, но кто меня заставит?

— Ты тут теперь за главного, поскольку был его правой рукой, — жестко сказала я. — Бросай свое пиво и трезво взгляни на ситуацию. С твоим шефом случилась беда, а ты тут за воротник закладываешь. Возьми себя в руки и держи спину прямо. Тут люди живут, между прочим. Успокой их хотя бы для начала.

— Дура, — беззлобно отозвался Костя, но отставил бутылку на каминную полку. — Не ори на меня. Сам все знаю. Но будь уверена в том, что я тоже поговорю с тобой. Потом. Слишком много вопросов накопилось.

— Как скажешь.

Мне оставалось только оставить его в одиночестве. Я поднялась в комнату к дочери Игоря Дмитриевича. Из нее как раз выходил фельдшер.

— Как там дела? — тихо спросила я.

— Психолог с ней поработал. Мы тоже помогли. На какое-то время укол ее спасет, — сказал фельдшер. — А потом она вернется в реальность, которая обрушится на нее с новой силой. Надо следить за ней. Быть рядом. Ей бы сейчас волшебство какое-нибудь… Или положительную встряску, но такую, чтобы клин клином, понимаете? Потому что может и госпитализация потребоваться.

— Спасибо, все поняла.