Похищение Софи

– Позволь жене позаботиться о тебе, – напутствовала его Мэри. Она понимала гэльский, на котором разговаривали остальные, но сама предпочитала говорить на родном шотландском диалекте. – Она ждет тебя. Лучше иди в дом через кухонную дверь.

– Ма, – начал было Родерик, но Мэри сердито ткнула его локтем в бок.

– В кухонном буфете найдешь бинты и целебную мазь, – добавила она. – Виски там же, на полке. Твоя красавица жена позаботится о тебе.

– Очень хорошо, – проворчал Коннор.

Он вовсе не собирался показывать рану жене. Во-первых, не хотел волновать ее, а во-вторых, не желал выслушивать женские причитания. Если бы Софи заинтересовалась не его раной, а им самим, что ж, он нашел бы в себе силы не разочаровать ее. «По крайней мере к утру», – решил Киннолл, немного подумав.

Он закрыл ворота за семейством Мюррей, хотя те еще продолжали ожесточенно спорить, потом задвинул засов и направился к дому. Выпроводив друзей, Коннор повеселел, но рана по-прежнему причиняла страшную боль.

Киннолл не любил быть в центре внимания и с детства ненавидел, когда над ним тряслись. Суета и квохтанье выводили его из себя. Даже истекая кровью, он не желал признавать, что нуждается в помощи, что болен и слаб, что проклятая английская пуля все-таки достала его. При мысли об этом Коннор готов был реветь от бешенства.

Собаки тоже подняли суету, прыгали вокруг хозяина и жалобно скулили. Окружив Коннора, они тыкались мордами ему в ноги, повизгивали, лизали ладони. Серый волкодав прижался к хозяину, предлагая опереться на его мощную холку. Осторожно, чтобы не споткнуться о вертящихся под ногами терьеров, Коннор положил руку на шею старому псу и побрел к дому, стараясь не слишком наваливаться на верного волкодава.

Держась рукой за бок и тяжело дыша, он в полной темноте с трудом пересек двор. Одному Богу известно, как ему удалось взобраться на проклятый холм перед замком, но теперь Коннор был почти у цели. Оставалось лишь преодолеть лестницу, а там его ждала постель. «В конце концов, можно выспаться и на теплом кухонном полу», решил он.

На черном фоне стены отчетливо выделялся светлый прямоугольник кухонной двери. Еще несколько шагов, и Коннор, пошатываясь, переступил порог.

Кухня оказалась пустой, хотя в очаге все еще горел огонь. У самого очага стоял деревянный чан с горячей водой. Вместе с горячим паром до Коннора донесся нежный цветочный запах.

«Благослови Господь Мэри за то, что оставила ванну, полную горячей воды, да еще с цветочным ароматом», – подумал Киннолл.

Обычно он купался в холодном озере или речке, а то и наскоро обливался водой из ручья. Как и многие горцы, Коннор любил чистоту и не считал, что частые купания вредят здоровью. В Глендуне деревянный чан с горячей водой приберегали для холодных зимних вечеров. Увидев его посреди кухни, Коннор решил, что Мэри приготовила ванну для Софи, а та оставила после себя горячую воду для мужа. Приятная неожиданность. Ведь именно этого ему и хотелось сейчас больше всего на свете – смыть с себя грязь, кровь и усталость.

Коннор подошел к буфету, достал бинты, мазь и плеснул в оловянную кружку немного виски из маленького бочонка, который Мэри хранила на полке. Сделав первый глоток, он отнес вещи к чану с водой.

Коннор попробовал воду рукой и решил, что она недостаточно горяча для него. Заметив ведро с кипятком, заботливо оставленное Мэри у очага, он рывком поднял его и скривился от боли, но все же добавил воды в ванну.

Потом начал медленно раздеваться. Каждое усилие давалось ему с трудом и причиняло жгучую боль. Сначала Коннор стянул с себя башмаки и шерстяные чулки, потом скинул плед и снял окровавленную рубашку. Он размотал прикрывавшую бок тряпицу и попытался осмотреть рану. Пуля лишь скользнула по телу, задела кожу и мышцы, но не затронула кость.

Коннор с глухим стоном погрузился в горячую воду. Чан был совсем маленьким для него. Согнув ноги в коленях, Коннор смог окунуться в воду по грудь. Вначале теплая вода обожгла рану, но постепенно боль утихла, сменившись приятным чувством покоя. Коннор опустился в воду еще ниже и закрыл глаза.

Софи забыла свой волшебный кристалл. Спеша на кухню с лампой в руке, она вспомнила, что оставила серебряную цепочку и кулон рядом с чаном, когда принимала ванну. Теперь девушка торопливо бежала по коридору, одетая в просторное домашнее платье из розового дамасского шелка. Грубый каменный пол холодил ее босые ноги. Софи достала одежду из сундука леди Киннолл, ведь собственных вещей у нее не было. Оставалось либо ждать, пока Коннор добудет ее гардероб из Данкриффа, либо она сама покинет Глендун. А это вполне могло случиться.

Софи вошла в полутемную кухню и направилась к чану с водой, ища глазами на полу серебряную цепочку с кулоном. Услышав плеск воды, она обернулась и увидела рядом с собой темноволосую голову и широкие плечи Коннора.

– О! – На мгновение она застыла, глядя во все глаза на обнаженное тело мужа. Капельки воды блестели на его мускулистых плечах и торчавших из воды коленях, а намокшие волосы черными кольцами рассыпались по плечам.