Похищение столицы

Олег хотя и завтракал недавно в ресторане, но фруктов там не ел и сейчас с наслаждением поглощал клубнику, которую в этом году он еще не пробовал. Но особенно налегал на фрукты Аркадий. Он без церемоний накладывал себе в тарелку, оставляя для других самую малость. И Регина, боясь, что муженек сожрет и все остальное, положила в тарелку Трофимыча и клубнику, и абрикосы. Олег заметил ее недовольство мужем и пожалел, что купил мало фруктов. В силу своей деликатности и еще каких-то самому ему непонятных свойств собственного характера, он не хотел привлекать к себе внимания большой тратой денег. Знал, что люди настораживаются при виде богачей. И это явление считал нормальным. Русские совестливы, и мошенника среди них встретишь редко, здесь же он находился в обществе знаменитых писателей,— они-то уж, конечно, являют собой образец порядочности и моральной чистоты.

Аркадий узнал, что племянник Трофимыча несколько лет жил в Америке, и все время порывался завести разговор: как там и почему он в Штатах не закрепился. Аркадий относился к тому роду людей, которые Америку считают раем земным и готовы были всех в этом убеждать. Расправившись с клубникой, он через весь стол обратился к Олегу:

— Вы, надо полагать, поправили там свои денежные дела, но, как мне сказал Трофимыч, вернулись на Родину навсегда?

— Да, я больше из России никуда не поеду. Там, вдалеке от Родины, меня тоска заедает.

— О! Это мне странно слышать: быть в Америке и еще тосковать по ком-то.

— Я ни по ком-то тосковал, а по Родине.

— А если не секрет, вы там где работали?

— На военной базе в космической лаборатории.

— О! Секретная лаборатория! Это, наверное, большие деньги. Можно себе представить!

— Да уж, платили мне хорошо. И все-таки, считал дни до того момента, когда самолет поднимет меня в воздух и я полечу на Родину. И вот я здесь, среди вас. И очень этому рад.

— А эта машина, что стоит у гаража — она ваша?

— Да, я только сегодня ее купил.

— А скажите мне, если уж зашел такой интересный разговор,— продолжал Аркадий,— там все наши русские люди зарабатывают так хорошо?

— Русских людей я там почти не видел; туда едут от нас одни евреи. Они получают Толстовскую стипендию да какие-то пособия из фондов помощи эмигрантам, но, как мне рассказывали два приятеля, этих денег им хватает на нищенское пропитание. Многие из них потом устраиваются, но большинство, как и я, тоскуют по России и хотели бы снова сюда вернуться.

— Но позвольте! — воскликнул Халиф.— Не надо меня считать слишком любопытным, но можно мне сказать...

— Аркадий! — прикрикнула Регина.— Это переходит всякие рамки!..

Олег попытался его защитить, но тут лежащий перед ним на столе сотовый телефон затрещал точно кузнечик. Он извинился и вышел на веранду. Звонил Старрок:

— Не хочу знать, где вы, как устроились — вы сказали, не надо это никому знать, я и не желаю знать. Вы только скажите: не нужно ли вам чего? Когда будет нужно, вы мне позвоните. У меня была майор Катя и был человек из министерства. Мы дали майору свои счета. И если у вас будет возможность и появится охота...

— Я свои обещания помню. А помощи от вас мне пока не нужно. Если она потребуется, я вам позвоню.

Олег сунул телефон в карман, но как раз в этот момент он снова затрещал. Говорил Артур:

— Вас там дедушка мой не обижает? Ну, ладно. Скажите ему, что я сегодня не приеду. У нас тут ночью операция, и мы освободимся только к утру. Привет от майора. До встречи.

Олег ладонью послал в гнездо антенну, задумался. Он ждал звонка от Катерины, но, видимо, она поручила говорить с ним Артуру. Дремавшее до этой минуты смутное желание видеть ее вдруг прояснилось и стало осознанной потребностью. Он понял, что интересно ему только с ней, он ее ждет, он хочет ее видеть, говорить с ней и даже советоваться по самым сокровенным своим проблемам. Подумалось: «А вдруг она потеряет к нему интерес и не станет приезжать на дачу к Трофимычу?..» Он еще несколько часов назад был совершенно уверен в том, что она, как и Старрок, как и все, кто знал его силу и возможности, будет стремиться к нему, и даже надоест, утомит своим назойливым присутствием, но сейчас вдруг понял, что этого-то как раз он от нее и не дождется.

Потухший и невеселый вернулся к столу. И эту перемену в его настроении заметили зорко наблюдавшие за ним женщины. Татьяна хотела заговорить с ним, но ее опередил Аркадий:

— Америка — наш завтрашний день. Пройдет десять-двадцать лет, и у нас будет автомобилей больше, чем людей, мы будем есть только гамбургеры и пить кока-колу, развлекаться в дискотеках, слушать только тяжелый рок, читать авантюрные книги. Женщины перестанут рожать. Людей будут выводить в пробирках.

Олег с интересом выслушал эту тираду и в ответ только кивнул головой: дескать, ничего вы нового не сказали. Молчал и Трофимыч. Он имел обыкновение не опровергать явные глупости. Пусть его оппонент помолчит и сам подумает над своими словами. Но Халифу неожиданно возразила Таня: