Похищение свободы

Солдаты промокли, что называется, до нитки, а от их воинственного пыла не осталось и следа. Продолжать наступление на флангах, когда центр топтался на месте, не имело смысла, и командиры, посовещавшись по радио, договорились продолжить наступление утром следующего дня. За двенадцать часов с момента начала вторжения так называемая освободительная армия продвинулась в глубь территории Гватемалы всего на десять — пятнадцать километров. Потери сил вторжения составили свыше семидесяти человек: десять человек дезертировали, уехав назад на обозных повозках, десятеро стерли ноги до крови, один намеренно прострелил себе руку, двенадцать умерли от теплового удара, а остальные затерялись в джунглях.

* * *

Штаб-квартира «освободительной армии» в эти часы расположилась в двухстах тридцати километрах от линии фронта, в одном из старинных отелей небольшого городка горняков, насчитывавшего около девяноста тысяч жителей. Главнокомандующий «освободительной армии» полковник Карлос Кастильо Армас, занимавший шикарный номер люкс, обставленный помпезной мебелью, модной на рубеже столетий, принимал первых журналистов. Полковнику было тридцать девять лет. Он был невысок ростом, черноволос, лицо его украшали длинный нос и изящные усики. Несколько лет назад его назначили начальником военной академии. Уже тогда он принимал участие в тайных заговорах против буржуазно-демократического правительства Аревало. После одного из неудавшихся путчей по приказу тогдашнего военного министра Хакобо Арбенса он был арестован и брошен в тюрьму, выбравшись из которой эмигрировал в Колумбию. С начала 1953 года он стал появляться то в Никарагуа, то в Гондурасе, где занялся сколачиванием злополучной «освободительной армии».

И вот он стоял перед кучкой репортеров, ощущая на себе внимание как бы всей мировой общественности. Очевидно, настал его звездный час.

— Сеньор полковник, — первым обратился к нему корреспондент газеты «Нью-Йорк трибюн», намеревавшийся сразу по получении свежих новостей сесть в самолет компании «Панамерикен» и через каких-нибудь полчаса оказаться на родном аэродроме, где его уже ждали, — каковы успехи ваших войск?

Полковник Армас помедлил секунды две, не больше. Он еще не получил ни одного известия из района боевых действий, зато хорошо знал, что именно хотят услышать от него американцы, щедро оплатившие весь этот поход.

— Сам факт вступления моих войск на территорию Гватемалы, — начал полковник со свойственной ему неторопливостью, — оказал на местное население такое влияние, что оно добровольно поднялось на борьбу с режимом Арбенса. Произведя воздушную разведку, мы установили, что особенно крупные выступления населения зафиксированы в Пуэрто-Барриосе, Сакапе и Кесальтенанго. А если присовокупить сюда обширные районы, уже занятые частями нашей доблестной «освободительной армии», то получается, что… Собственно говоря, вы можете записать, что треть территории страны прочно удерживается нашими войсками.

Репортер Гомер Бигарт сразу записал слова полковника в блокнот, а представитель североамериканского информационного агентства спросил:

— Господин полковник, некоторые осведомленные лица утверждают, что восстание должно успешно завершиться в течение сорока восьми часов. Вы поддерживаете эту точку зрения или считаете, что этому что-то может помешать?

— В подобные сроки, вероятно, укладывается попытка государственного переворота, — с тихой усмешкой проговорил полковник, — но к нам это не имеет никакого отношения.

— Сеньор полковник, вам оказывают соответствующую поддержку? — спросил корреспондент леволиберальной мексиканской газеты и при этом так сощурил глаза, что его лицо приняло довольно странное выражение. — Я имею в виду Соединенные Штаты Америки, — добавил он.

— Моральную помощь — безусловно, — ответил Армас. — Что бы там ни было, мы приложим все силы для разгрома форпоста коммунистической заразы в Западном полушарии. Я лично твердо уверен, что все свободолюбивые нации и народы с большой симпатией следят за нашей нелегкой борьбой.

— Правительство Гондураса в течение нескольких месяцев терпело ваши войска на своей территории. Более того, оно разрешило вам воспользоваться своими аэродромами, а затем позволило перейти границу на широком фронте, не так ли?

Главнокомандующий коснулся пальцами кончиков усиков и постарался придать лицу непроницаемое выражение. Вопрос поставил его в довольно затруднительное положение. «В конце концов, этот мексиканец не может не знать, что я, как и президент Гондураса Гальвес, который, являясь крупным акционером «Юнайтед фрут компани», добился руководящей должности только потому, что послушно следовал указаниям ее заправил, по сути, распоряжавшихся всей экономикой страны, полностью завишу от этой компании…» — подумал полковник, а вслух сказал: