Похищение свободы

Приблизившись к Гуалану и Сакапе, мятежники вынуждены были залечь и окопаться. Одному из командиров, попытавшемуся произвести обходный маневр, пуля пробила шляпу, и он тотчас приказал своим людям отойти под прикрытием автоматного огня. Заметив это, начали отходить и соседние колонны. Они сосредоточились в районе высоты с отметкой 737, которой овладели, не встретив никакого сопротивления, еще двое суток назад. Солдаты сразу разлеглись в тени вечнозеленых деревьев, чтобы насладиться неожиданным отдыхом.

Никоим образом не интересуясь моральным состоянием вверенных ему войск, немецкий полковник плотно пообедал, сложил в несколько раз штабную карту и, опустив над собой сетку, спасавшую от нашествия москитов, удобно устроился в гамаке, где и опустошил бутылку рома, мысленно посылая ко всем чертям свою банду: «Трусливые душонки! Хотя что в этом удивительного? Паршивый материал… Низшая раса… С кем они тут только не перемешались — белые, индейцы, негры! Солдатской выдержки у них нет и никогда не было… С такой швалью самым лучшим офицерам войны не выиграть… Ну и пошли они ко всем чертям!..»

Полковник задремал — ром и жара сделали свое дело. Он, конечно, понимал, что положение довольно серьезное. В какой-то мере оно напоминало ему ситуацию, сложившуюся в Германии в апреле 1945 года. Они контролировали совсем крохотный кусочек территории, когда неожиданно поняли, что нет у Гитлера чудо-оружия, на которое они так надеялись. Вот и теперь ему вдруг стало ясно, что добиться резкого поворота событий можно только с помощью искусных политических маневров. Иначе коммунистов не одолеть. Уж если война, как принято говорить, есть продолжение политики иными средствами, то она должна стать прежде всего делом политиков, которым и предстоит вытаскивать из дерьма застрявшую там военную повозку.

…Километрах в сорока к югу примерно такие же мысли одолевали полковника Карлоса Кастильо Армаса, штаб-квартира которого на этот раз располагалась неподалеку от того места, где сходились границы Гватемалы, Гондураса и Сальвадора. В девяти километрах к западу проходила линия фронта, откуда изредка доносились разрывы мин. Вместо того чтобы действовать строго по плану и выйти к Панамериканскому шоссе, по которому можно было прикатить прямо в Гватемалу, его войска продвигались совсем в другом направлении.

Полковник Армас нервно побарабанил пальцами по стеклу. По неофициальной рекомендации американцев он, едва ступив на землю Гватемалы, поспешил сформировать так называемое контрправительство. Лично он считал этот шаг вполне разумным. Если в стране будут существовать два правительства, каждое из которых имело бы своих солдат, то это даст основание утверждать, что в Гватемале идет настоящая гражданская война. Помимо самого Армаса в его кабинет вошли Жозе Кальдерен Салазар, Луис Валандарес, Доминго Хиоколеа и Корадо Лира, пребывавшие в изгнании коррумпированные политики, руководившие ранее Антикоммунистическим координационным комитетом Гватемалы. И хотя, находясь непосредственно на передовой, они не могли чувствовать себя в безопасности, однако стремление сделать карьеру требовало от них таких жертв.

Дождь, неожиданно полоснувший по стеклу, уже разливался лужами по земле. Собственно говоря, это был не дождь, а настоящий тропический ливень. Думая о коллегах по новому кабинету, Армас ощущал некоторую неудовлетворенность. Он был солдатом и добрым католиком, политикам же почему-то не доверял. По его мнению, военная хунта, вставшая во главе государства, должна была прежде всего уничтожить всех коммунистов и либералов, а простой народ заставить молиться и работать. Политики же портили все дело своими обещаниями. Ему удалось добиться такого положения, что списки министров никем, кроме него, не утверждались, и ограничить непомерные аппетиты коллег по кабинету, и чем ожесточеннее грызлись они между собой, тем легче было справляться с ними. Хотя президентское кресло было еще свободно, в новоявленной «столице» ходили упорные слухи, что, кроме Кастильо, его никто занять не сможет.

Стоя у окна и глядя на залитый водой асфальт единственной более или менее приличной улицы «столицы», Армас размышлял о своей высокой миссии. Неожиданно из-за облаков выглянуло солнце, лужи сразу запарили. По обеим сторонам улицы разбежались одноэтажные домики с деревянными верандами и крохотными лавочками, в которых торговали иголками, маисовыми пирожными, лимонадом, цветами и крохотными образками с изображением мадонны. В самом конце улицы, на холме, возвышалась белая церковь. Детишки копошились в теплой грязи. В общем, картина довольно-таки неприглядная. Армас смотрел на все это с меланхолической усмешкой. Жизнь порой казалась ему ужасной. Спасала его только вера, что в сложившейся ситуации он очень нужен стране.

Над церковью пролетела старенькая «Дакота», доставлявшая обычно почту и продукты из Гондураса. Сейчас самолет приземлится на выгоне для скота, ставшим первым аэродромом «освободительной армии». Вдали послышались выстрелы… Боже мой, прошло уже трое суток, а они все топчутся на месте…