Похищение. Теодор Бун - маленький юрист

Тео встал и медленно вышел в центр класса. В их городе одним из судебных юристов, которыми он восхищался, был Джесси Милбанк. Когда мистер Милбанк участвовал в процессе, Тео старался посещать заседания как можно чаще. Прошлым летом долго шло одно судебное разбирательство, в котором мистер Милбанк выступал против железнодорожной компании, обвиняя ее в трагической смерти молодой женщины, и Тео безотрывно следил за процессом девять дней. Это было потрясающе. Что ему нравилось в мистере Милбанке, так это манера держаться в зале суда. Он двигался очень изящно, но уверенно, никогда не торопился, но и не тратил время понапрасну. Когда Милбанк был готов говорить, то смотрел на свидетеля, или судью, или присяжных и делал эффектную паузу, прежде чем произнести первое слово. А когда он говорил, то благодаря умело выбранному тону казался дружелюбным, словоохотливым, склонным к импровизации, но ни одно слово, фраза, слог не произносились зря. Все слушали Джесси Милбанка затаив дыхание, и он крайне редко проигрывал дела. Часто, когда оставался один у себя в спальне или кабинете (за запертой дверью), Тео любил «выступать перед присяжными» в связи с каким-нибудь важным делом, придуманным им самим, и всегда подражал мистеру Милбанку.

Сейчас он встал перед классом, замялся лишь на секунду и, когда все обратили на него внимание, объявил:

— Как все мы знаем, полиция обнаружила вчера в реке мертвого человека. Об этом сообщали во всех новостях, и в репортажах намекали, что это тело Эйприл Финнимор. — Последовала эффектная пауза, во время которой Тео ловил взволнованные взгляды одноклассников. — Однако из надежного источника я узнал, что это не Эйприл. Тело принадлежало мужчине ростом около пяти футов шести дюймов, и бедный парень долго пробыл в воде. Его тело сильно разложилось.

Кругом ухмылки, на каждом лице, кто-то даже хлопнул в ладоши. Поскольку Тео знал каждого юриста, судью, судебного клерка и практически каждого полицейского в городе, друзья и одноклассники доверяли ему, по крайней мере в таких вопросах. Когда дело касалось химии, музыки, кино или Гражданской войны, он не был авторитетом и не пытался им притворяться, но когда речь заходила о праве, судах и системе уголовного судопроизводства, Тео имел наибольший авторитет.

Он продолжил:

— Сегодня утром, в девять часов, полиция сделает заявление перед прессой. Разумеется, это хорошие новости, но факт остается фактом: Эйприл до сих пор считается пропавшей, и у полиции не много зацепок.

— Как насчет Джека Липера? — спросил Аарон.

— Он по-прежнему под подозрением, но не желает сотрудничать со следствием.

Мальчики вдруг стали разговорчивыми. Они задали Тео еще несколько вопросов, ни на один из которых он ответить не смог, и принялись болтать. Когда прозвучал звонок, они помчались на первый урок, а мистер Маунт побежал в кабинет директора с хорошей вестью. Она, как пожар в лесу, распространилась по служебным кабинетам и учительской, а потом проникла в коридоры и классные комнаты и даже разлетелась по туалетам и кафетерию.

За пару минут до девяти утра миссис Глэдвелл, директор, прервала урок, сделав объявление по интеркому. Восьмиклассникам было велено немедленно явиться в актовый зал для очередного незапланированного собрания. Так же было и накануне, когда миссис Глэдвелл пыталась развеять их страхи.

Пока ученики вереницей заходили в зал, двое охранников выкатывали в центр помещения большой телевизор. Миссис Глэдвелл поторопила всех занять места и, когда они расселись, произнесла:

— Внимание, пожалуйста!

Она противно растягивала слово «пожалуйста», так что оно звучало скорее как «пожаааааалуйста». Школьники часто пародировали эту ее манеру за обедом или во дворе, особенно мальчики. За ее спиной ожил экран — шла трансляция утреннего ток-шоу, звук был выключен. Она продолжила:

— В девять часов утра полиция собирается сделать важное заявление по делу Эйприл Финнимор, и я подумала, будет здорово, если мы сможем увидеть это в прямом эфире и вместе порадоваться такому моменту. Пожаааалуйста, не задавайте вопросов.

Директор взглянула на часы, потом на экран телевизора.

— Давайте включим канал двадцать восемь, — обратилась она к охранникам. В Страттенберге было две сетевых станции и два кабельных канала. Канал-28, несомненно, был самым надежным, а это означало, что, как правило, там допускают меньше серьезных ошибок, чем на других каналах. Однажды Тео смотрел впечатляющее разбирательство, в котором один доктор обвинял Канал-28 в том, что его журналист распространил о нем ложную информацию. Присяжные поверили доктору, как и Тео, и присудили ему кучу денег.

На Канале-28 транслировали другое утреннее ток-шоу, в котором отметили начало часа не выпуском новостей, а изложением последних захватывающих подробностей развода знаменитостей. К счастью, звук до сих пор был выключен. Восьмиклассники терпеливо ждали.