Похищение в киностудии

– Так… почему здесь так много людей? Они ведь не могут снимать без Лейлы. Она – звезда. Присутствует почти в каждой сцене.

– Хуже того, – нахмурившись, говорит Элиза, – как мы собираемся сузить круг подозреваемых? Здесь должно быть не меньше сотни человек.

Я не успеваю ей ответить – мама направляется прямиком к большому креслу с надписью: «РЕЖИССЕР», как только в него плюхается высокий и стройный мужчина-азиат. У него мягкие круглые щеки, острый подбородок, длинные волосы, собранные в хвост, и серьга. Как у пирата. Что не ускользает от внимания Фрэнка.

Он указывает прямо на сережку и произносит:

– АРРРРРРРРРР!

– Прошу прощения? – с вызовом переспрашивает мужчина.

– А рррррразрешите спросить: вы – Дуглас «Гильотина» Чен, режиссер шоу «Юная ведьма»? – спрашивает мама, пытаясь замаскировать выходку Фрэнка.

– А кто этим интересуется? – Режиссер тычет пальцем маме в лицо. – Вы случаем не журналисты, а? Мне нечего сказать прессе! Без комментариев! Совсем!

Мама улыбается, и лицо Гильотины смягчается. Удивительно наблюдать за работой мастера. Мама знает, как манипулировать людьми. И это заставляет меня задуматься… что же за манипуляции она проделывает со мной?

– Я детектив Каталина Серрано из детективного агентства «Лас Пистас». Меня наняли, чтобы найти Лейлу Джей.

Режиссер хмурится.

– Когда именно она пропала?

– В четверг, – говорит он. – Она не появилась на площадке.

– Это было типично для нее? Режиссер фыркает:

– Лейла никогда не упускает повода оказаться перед камерой.

– В полицию кто-нибудь звонил?

– «В полицию кто-нибудь звонил?» – передразнивает он. – Разумеется, мы вызвали полицию.

Мои ладони сжимаются в кулаки. Никто не смеет так разговаривать с моей мамой. И не важно, насколько он известный режиссер.

Я открываю рот, но мама кладет руку мне на плечо.

– И что сказала полиция?

Гильотина закатывает глаза:

– Они понятия не имеют, где она может быть, и, похоже, их это не сильно беспокоит. Сказали, что она, вероятно, сбежала, не выдержав давления славы, и они мало что могут сделать без каких-либо улик. Через сорок восемь часов сюда прислали нескольких офицеров, но они, кажется, не добились никакого прогресса.

– У вас есть какие-нибудь идеи насчет того, где она может быть? – вмешиваюсь я.

– Я что, похож на сторожа Лейлы Джей? – отвечает Гильотина. – Спросите ее агента, Агату Таггл. Это ее работа. Хотя она явно с ней не справилась, – он жестом указывает на двери студии, в которых только что появилась женщина.

Это маленькая леди, которая выглядит весьма свирепо в брючном костюме и круглых очках. Ее каштановые волосы собраны сзади в аккуратный пучок, из которого торчат три ручки.

– Дуглас, – обращается она к режиссеру, размахивая листком бумаги. – Что это за нелепое письмо я только что получила из вашей конторы?

– Это уведомление о расторжении контракта. Не явившись на работу, Лейла Джей нарушила условия своего трудового соглашения!

– Ну-ну, Дуглас, ш-ш-ш-ш, – успокаивающим голосом тянет агент Лейлы, Агата Таггл. – Ты же знаешь актеров. Иногда ими овладевают порывы фантазии. Они импульсивны. Они непредсказуемы. Это всего лишь часть творческого процесса. Лейла такая хорошая актриса, что ей давно пора начать… э-э… капризничать.

– Не пытайся обвести меня вокруг пальца, Агата! Не в этот раз!

– Этот раз? – переспрашиваю я.

– Я уволю ее! – не обращает на меня внимания Гильотина. – Точно говорю!

– Ну-ну, Дуглас, – повторяет Агата. – Не делай того, о чем пожалеешь. Лейла – твоя звезда. Без нее твое шоу провалится.

– Похоже, звезды-то у меня в любом случае нет! – возражает режиссер, скрещивая руки.

– Лейла обязательно появится. Я обещаю. – Тут звонит сотовый Агаты. – Подожди, я должна ответить, – она поворачивается к нему спиной: – Алло? Нет, Леопольд, директор по кастингу сказал, что ты просто не подходишь для этой роли. Но я могу устроить тебе прослушивание на роль шута в… Алло? Паршивая связь, это здание похоже на черную дыру для сотового сигнала.

Она выходит через боковую дверь студии.

– Видите, с чем мне приходится иметь дело? – жалуется Гильотина. – У нас ужасный кризис, и она, кажется, не понимает всей серьезности проблемы. Мы в глубоком дерь…

– Гр-кхм! – Мама прочищает горло, жестом показывая на Элизу, Фрэнка и меня.

Гильотина снова скрещивает руки на груди и отворачивается:

– Вам лучше поспешить на встречу. Мистер Вестовер не любит опозданий.

Мама улыбается:

– Спасибо за совет.

После того как мы удаляемся от режиссера на достаточное расстояние, я пытаюсь заглянуть в мамины записи в блокноте, но она прикрывает их рукой.

– Что вы думаете о Гильотине? – спрашивает Элиза у нас с мамой.

– Мне кажется, он какашка, – отвечает Фрэнк. – Большая вонючая какашка.

Мама ерошит Фрэнку волосы.

– Ну, я записала свои первые впечатления и мысли, но не люблю принимать поспешных решений. Придется еще кое-что выяснить.

Я тоже что-нибудь о нем выясню. Может быть, мне удастся узнать больше, чем маме. И она будет так поражена этим, что наконец-то поймет: я прирожденный детектив. В конце концов, это ведь у меня в крови!