Похищение зеленой хризантемы

Девчонка с чувством вгрызлась в карамельку на палочке и, кивнув, промычала нечто утвердительное. На леденец расщедрился Торми. По приказу учителя, который самым наглым образом велел ему немедля пойти и купить карамели для прекрасной барышни, как только узнал, что ее брат тоже в Феланде. Торми же, смекнув, что этой карамели и ему перепадет, не задумываясь, побежал в кондитерскую лавку. Взгляд его сразу же приковала к себе большая стеклянная банка, наполненная разноцветными леденцами на палочке — и он приобрел ее всю целиком. По возращении он обнаружил, что компанию корзинке с рыбой составляет лишь Розмари с любопытством рассматривающая зеленую ленточку на курице. На вопрос, куда подевался Анемон, девочка ответила, что у него возникли какие-то срочные дела и теперь Торми должен «сопроводить барышню Миено до дома Арахуэнте». Пораженный вероломным бегством сенсея, мальчик безропотно отдал нежно лелеемую банку Розмари.

И вот два очаровательных ребенка направили свои стопы к дому.

Приезд Лелендона всегда был сродни маленькой катастрофе в масштабах отдельно взятого помещения, а иногда и помещений. В период пребывания герцога в особняке Арахуэнте, сенсей всегда погружался в состояние крайней прострации, и порой вытворял такие вещи, о которых потом жалел. Как, например, случай с веером из тончайшего шелка с вышитыми золотыми цветами — предметом изумительной работы, — который был нещадно измочален во время жизненно-познавательной беседы с высоким гостем, и предан забвению в одном из каминов.

Торми вздохнул, подозревая в приезде герцога Миено много плачевных перспектив, одной из которых может стать их новая домоуправляющая. Мальчик ускорил шаг, а потом помедлил — стоит ли стремиться с таким усердием на помощь госпоже Мазахаке, если еще неизвестно кого из них придется спасать. Вчерашние события показали, что сея особа не относится к числу излишне чувствительных, и более чем способна за себя постоять.

Погруженный в подобные размышления Торми и не заметил, как они подошли к воротам сенсеевского дома. Розмари молчала, недоверчиво разглядывая очередную сладкую конфету, отлитую в виде бледно-зеленого лягушонка. Все-таки решилась и неуверенно ее лизнула. Мальчик в замешательстве уставился на замочную скважину в обрамлении изящной вязи из листьев и цветов — ключ «ушел» вместе с Анемоном. Лезть через забор в два человеческих роста не особенно хотелось. Наконец, Торми подергал за дверной колокольчик и приготовился к длительному ожиданию — двери этого дома никогда и никто не торопился распахнуть перед желающими войти. Даже если эти «желающие» в нем и проживали. К его безмерному удивлению ворота моментально распахнулись. В проеме стояла Лайнерия слегка взволнованная и обрадованная их приходу. Значит, гость уже в доме, и Торми был не уверен, что хочет туда попасть.

— Здравствуй, Розмари!

Девчушка что-то промычала в ответ, продолжая грызть конфетину, и протянула Лайнерии открытую банку, предлагая угоститься.

— Нет, спасибо. От карамели могут зубы слипнуться. А где Анемон? — обратилась она к Торми.

— Смылся. Где Лель? — в свою очередь поинтересовался мальчик.

— Госпожа Мазахака взяла на себя труд привечать герцога Миено, оказывая ему всяческие почести, — прозвучал ответ с явно скрытым подтекстом.

Торми кивнул. Пожалуй, если госпожа Мазахака проявит тактичность, то все может и обойтись, если герцог приехал только чайку попить; трудности начнутся, окажись его визит затяжным.

— Розмари, а ты не знаешь, зачем Лелендон приехал к Анемону?

Девочка пожала плечами.

— Ладно, идем в дом. Мне же велено позаботиться о тебе и о… — он вздохнул, — рыбе.

Первое впечатление, которое произвело на Торми увиденное на кухне, приятно удивило. Герцог Миено сидел за столом, закинув ногу на ногу, и попивал чай, в то время как Мазахака выполняла свои прямые обязанности, а именно стояла рядом, держа небольшой фарфоровый чайничек на тот случай, если гостю понадобится добавки. Торми отметил на столе наличие не менее пяти розеток с вареньем и скудные остатки печенья, при виде которых вспомнил, что сегодня ни разу нормально ни ел.

Целое мгновение длилась идиллия — хоть картину пиши — герои застыли в позах, свойственных их образам, передавая атмосферу истинного гостеприимства и дружелюбия. Миг спустя Мазахака ожила, разрушая чары застывшего времени, и Торми моргнул, сбрасывая невидимую вуаль наваждения.

Строгая дама, удерживая полотенцем горячий чайник, попыталась налить гостю новую порцию чая. Дальнейшая реплика, произнесенная герцогом, окончательно и бесповоротно развеяла сладостное заблуждение, в котором пребывал Торми:

— Если вы еще раз нальете мне эту гадость, то я лично попрошу Анемона выставить вас на улицу.