Похищение зеленой хризантемы

— Да? — нарочито заинтересовано ответил он. Раздражать Леля всегда было забавно, он дивно хорошел — глаза неизменно начинали сверкать, щеки покрывал нежный румянец, юноша горячился и забывал про свой статус герцога и высокомерную манеру поведения. Правда, подобную степень открытости было позволительно проявлять лишь с немногими, по большей части он поливал противника холодным призрением потомственного аристократа. С учителем и родственником же можно было расслабиться, чем Лелендон и пользовался, и, откровенно говоря, порой его заносило. Чаще в присутствии Анемона, следует признать. Их взаимоотношения всегда были довольно сложными из-за многочисленных факторов сопровождающих как и их происхождение и положение, так и возможности приобретенные со временем. В общем, по большей части, поведение герцога в присутствии Анемона отличалось повышенной непредсказуемостью. Хотя, судя по всему, сегодня он настроен довольно мирно. Вот и сейчас Лель вспыхнул было, но, заметив провокационную улыбку, раздраженно фыркнул.

— Ну, у тебя ведь не завелось еще одно призрачное нечто в доме?

— Ну, вообще-то завелось.

— Как?! Что тут творится вообще?! — пораженно подскочил юноша, но быстро уселся обратно. — С другой стороны, если это и вправду была…

— Ты про чайник забыл.

— В смысле?!

— Призрак в чайнике, — пояснил недоумевающему собеседнику Анемон. — Маленький безобидный лулончик, наделавший в доме изрядный шум с легкой руки моего ученика.

— А… А я-то думал! Нет. Это была девушка. Знаешь такая… такая вся… — Лель неопределенно провел рукой по воздуху и замолчал, уставившись на темную гладь воды.

— Ах, эта! — так и не дождавшись продолжения вымолвил молодой человек.

— Что? Так ты ее знаешь?

— Судя твоему описанию — да.

— Кто она?

— Сложно сказать. Возможно это Нолана. Или Таис. Или хозяйка «Майского жука». Или даже Хамидорея Изящная, сохраните меня боги от встречи с ней. Или еще полторы сотни девушек.

— Я серьезно спрашиваю.

— А я серьезно отвечаю. Каков вопрос, таков ответ. Ты можешь сказать что-нибудь более конкретное, помимо того, что это, кажется, девушка? Я правильно понял, что ты встретил ее у меня дома?

— Правильно. Вчера ночью, когда ты позорно сбежал, испугавшись встречи со мной, и напился до потери всякого разума.

— Не с тобой, а с твоим неуравновешенным характером, и бесконтрольным буйством твоей двуличной натуры. Впрочем, к этому мы еще вернемся, по поводу контроля у меня появилась одна теория.

— Опять? — с обреченным унынием в голосе.

— Ты ведь теперь хоть что-то помнишь после своих приступов?

— Смутно, но это лучше чем ничего.

Лель вытянул ногу из воды и обнял ее.

— Ну и так что там с девушкой прошлой ночью? — напомнил о себе хозяин дома.

— Вчера, во время грозы я опять разговаривал с Ней, а сразу после появилась та самая особа. Под раскаты грома и вспышки молнии. Роста небольшого, волосы темные и длинные, собраны в два хвоста. Лицо бледное, или таким казалось от молний. Глаза вроде тоже темные. Одежда у нее весьма специфическая, и если я не ошибаюсь, топор имелся, а может, и нет.

— Значит, ты тоже ее видел, — констатировал Анемон, откидываясь на доски настила.

— Так ты знаешь о ком я? Это не призрак? А то я сегодня после беседы с твоей жуткой домоуправшей, стал сомневаться. Хотя причин особых и не было.

— Не то чтобы я ее знаю, но девицу с подобным описанием встречал. Как раз у меня дома. Определенно, это не призрак, а крайне наглая, буйная особа, которая, не моргнув глазом, способна выпить бутылку дядюшкиного вина и не отказаться от добавки.

Юноша недоверчиво посмотрел на Анемона.

— Мне она не показалась такой уж буйной. Напротив, такая загадочная и таинственная.

— Хм, ну и не без этого, — усмехнулся Анемон, поднимаясь на ноги и прихватывая курительницу с явным намереньем сменить место отдыха.

Лель последовал его примеру, но, кинув взгляд на возвышающиеся над разросшимися цветниками стены дома, невольно замер.

— Все-таки домоуправша у тебя очень странная.

Ярко освещенная лунным светом стена дома посверкивала застекленными окнами и с безжалостной отчетливостью демонстрировала неуместный и непредвиденный элемент декора: из темной глубины оконного проема на втором этаже свешивалась самодельная веревка связанная не то из простыней, не то из занавесок. И по ней, осторожно и с явным знанием дела спускалась вполне себе узнаваемая мрачностью одеяния и растрепанностью на голове Мазахака Бильбергия.

На что Анемон довольно улыбнулся:

— Определенно, загадочная и таинственная.

Глава 10 «Точка бифуркации [1] »

В омутах твоих глаз я тону, как в безумии.

Сестры Хреанон, оказавшиеся в сложной жизненной ситуации.