Похищенная

Я виновато улыбнулась и пожала плечами, извиняясь за лишние неудобства в виде моих нелепых телодвижений. Дождь начал отчаянней стучать по стеклу. Хотелось есть, спать и в туалет. Хотелось стакан прохладного грейпфрутового сока и горячую ароматную ванну, спрятанную под облаками пены. Хотелось нормального человеческого комфорта: чистой одежды и возможность привести себя в порядок.

Я чувствовала нарастающую усталость от бессонной ночи, проведенной в квартире Николаса, поэтому чуть откинула спинку сиденья, приняв полулежачее положение. Говорить о своих желаниях мистеру тысяча настроений было страшновато, хотя, думаю, он был бы не против такого расклада.

Глаза постепенно слипались, и я не заметила как задремала. Только когда сбоку хлопнула дверца, я открыла глаза и непонимающе уставилась в залитое дождем лобовое стекло. Впереди, чёрной точкой, маячила высокая фигура Николаса, направившегося к широкой двери одноэтажного здания, напоминающего какой-то склад. По обе стороны от дороги стояли разномастные машины, разных возрастов и размеров: седаны, купе, минивены, огромные внедорожники — всё, что я смогла рассмотреть через пелену дождя, обступившего меня со всех сторон.

Чтобы хоть как-то развлечь себя, я начала переключать радио — диски в машине отсутствовали напрочь, видимо, Николас не был меломаном, а судя по его поведению, так и вообще предпочитал тишину.

Прошло ровно двадцать минут с его ухода.

Мне становилось не по себе, и я то и дело поглядывала на дверь, в которой он исчез. Широкая железная махина не собиралась его выпускать, вызывая у меня искреннее беспокойство.

Нервы накалялись с каждой последующей минутой, пока я не решилась сходить за ним.

Прохладный дождь обрушился на меня беспрерывным потоком, я же безрезультатно старалась прикрыть себя руками, чувствуя, как постепенно намокает одежда, а волосы начинают приобретать вид сырых паклей.

Женщина во мне вновь запротестовала.

За то время, что я бежала до двери, я успела промокнуть насквозь, а Николас всё также оставался внутри.

Выйти под дождь было плохой затеей, зайти в здание — ещё хуже, потому что как только я оказалась внутри, то сразу наткнулась на мистера мудака, тут же развернувшегося на шум. Вместе с ним развернулся и парень, стоящий с ним рядом и и громко присвистнувший. Он нахально уставился в район моей груди, где уже обитал взгляд Николаса, и широко улыбнулся, наверняка находя мой вид забавным.

Или... стоп...

Это было ощущение дежавю.

Я вспомнила гостиную в квартире мудака, вспомнила Тейта и слова про прекрасное зрелище. Я опустила взгляд и прошипела сквозь зубы, тут же неловко обнимая себя за плечи.

Мне было стыдно настолько, что я не могла произнести ни слова в свое оправдание.

Моя грудь поздоровалась со всеми просвечивающими через ткань сосками и ореолами вокруг них.

Николас в несколько шагов преодолел расстояние между нами и встал вплотную ко мне.

— Подними руки.

— Что? — я смотрела на него растерянно и непонимающе, пока он не сжал челюсти и не дернул уголком рта, что означало, скорее всего, крайнюю степень его раздражения.

Больше мне повторять не пришлось, и я в полном недоумении подняла руки.

Он ухватился за края моей майки, на секунду коснувшись меня кончиками пальцев, и одним резким движением сдернул её, оставляя меня по пояс обнаженной.

В голове пронеслись грязные мысли о том, что часть обещанного ему вознаграждения мне придется оплачивать телом, причем его друг тоже будет иметь долю. Я мельком взглянула в сторону незнакомца и поджала губы, быть может ища поддержки, быть может, желая удостовериться в ошибочности моих выводов, но молодой парень продолжал смотреть в спину мудака ошарашенным взглядом.

Моя майка мокрым пятном приземлилась на пол, Николас смотрел мне в глаза, благородно не спускаясь ниже. Таким же резким движением он снял с себя футболку, вывернул её и сунул в мои дрожащие руки.

— Одевайся.

Моей скорости позавидовал бы даже матерый морпех, одевающийся за сорок пять секунд.

Его футболка была влажной от дождя, но ещё хранившей его тепло, как и его запах, заставивший меня сделать глубокий вдох, как только ткань коснулась моего лица, позже осев на плечи и прикрыв всё самое главное.

Я сказала тихое спасибо и облегченно выдохнула — мое тело останется при мне и не будет использовано в грязных целях.

Незнакомец расслабился тоже, но, чувствуя настроение Николаса, не посмел улыбнуться, а потом и вовсе отвернулся, склонившись над столом.

А я не могла отвести взгляда от удаляющейся от меня спины с приклеенными на пластырь марлевыми салфетками, закрывающими рану. Кстати, она кровоточила, а мистер сама привлекательность делал вид, что ничего не происходит.