Похищенная, или Красавица для Чудовища [СИ]

А открыв глаза, едва не свалилась со стола на пол. Сердце с силой ударилось о грудную клетку. Девушка постаралась укрыться за занавеской, чтобы, не дай Всевышний, Гален её не заметил.

Окно чердака выходило на присыпанную гравием подъездную аллею, обрамлённую разлапистыми кедрами. Мишель хорошо была видна площадка перед крыльцом и угрюмый раб, державший под уздцы двух лошадей. Первую — крупную вороную — оседлал Донеган. Резко дёрнув поводья, молодой наследник устремился к воротам, чей кованый орнамент темнел на фоне буйной зелени перелеска, раскинувшегося за широкими створами. Вторая кобылка, серая в яблоках, досталась управляющему, верным псом потрусившему за своим господином.

— Чтоб вас аллигаторы на болотах сожрали, — от всей души пожелала мужчинам пленница.

Сдёрнув с окна занавески, не придумала ничего лучшего, чем утопить их в ведре, вода в котором тут же поменяла свой цвет.

Как ни странно, уборка помогла Мишель отвлечься и даже немного её успокоила. Взобравшись на колченогий табурет, чихая и брезгливо морщась, она протирала подвешенный к потолку светильник, когда в распахнутое окно чердака долетели звуки отворяющихся ворот. А вскоре к ним прибавился и скрип колёс, сопровождаемый мерным перестукиванием лошадиных копыт.

Экипаж огромной чёрной улиткой тащился к дому. Девушка вздрогнула, почувствовав, как её захлёстывает волнение напополам со смутным чувством предвкушения свободы, а сердце озаряет лучик надежды.

Табурет угрожающе покачнулся и опрокинулся на пол, когда Мишель, слетев с него радостной пташкой, кинулась к окну. Теперь юная бунтарка и не думала прятаться. Высунувшись наружу, жадно следила за приближением экипажа.

— Должно быть, мистер Донеган вернулся из своей поездки, — прошептала, готовая уже пуститься в пляс от счастья.

Мишель ни на мгновенье не сомневалась, что уж он-то быстренько прочистит Галену мозги, чтобы тому впредь неповадно было похищать молоденьких мисс. А заодно и этому гадкому Бартелу всыплет по первое число. Наверняка уволит, выписав ему самые отвратительные рекомендации. В их графстве он уже точно работу себе не сыщет.

А потом, горячо извинившись перед Мишель, мистер Донеган отправит её к родителям.

Это Катрин и змеючка Аэлин слово брату сказать боятся. А уж Сагерт Донеган наверняка найдёт на сына управу, сумеет его вразумить.

В своих мечтах Мишель уже вбегала в собственную спальню и, достав спрятанную под половицей коробку, вынимала иголку из вольта.

— Скоро, очень скоро этому кошмару придёт конец, — улыбаясь, как заклинание повторяла девушка.

Коляска остановилась у самого крыльца. Мишель пришлось старательно тянуть шею, рискуя вывалиться из окна, лишь бы разглядеть пожаловавшего к Донеганам незнакомца.

Увы — сердце ухнуло куда-то вниз, да там и осталось, перестав биться, — очень скоро пленнице пришлось признать: молодой человек, показавшийся из наёмного экипажа, никак не мог быть Сагертом Донеганом.

Навстречу гостю уже спешили хозяйки Блэкстоуна. За те несколько дней, что провела Мишель в этом доме, ни разу ей не доводилось видеть Катрину и Аэлин в таком возбуждении. Особенно последнюю, смерчем слетевшую по ступеням крыльца и с радостным визгом повисшую на шее у молодого человека.

— Какая же она всё-таки деревенщина!

Мишель почти не сомневалась, что перед ней ровесник Галена. Вот только лицо гостя разглядеть мешала светлая шляпа, оттенённая чёрной лентой. Зато подтянутая широкоплечая фигура неизвестного джентльмена свидетельствовала не только о том, что он находится в отличной физической форме, но и что до заката жизни ему ещё ой как далеко.

На госте были узкие, горчичного цвета бриджи, заправленные в высокие сапоги. Из-под идеально скроенного сюртука выглядывала рубашка с модной нынче гофрированной манишкой, поверх которой был по-франтовски повязан широкий чёрный галстук.

Молодой человек обнял Аэлин. Вернее будет сказать, позволил той себя обнять. Затем, поклонившись (явно шутливо), поприветствовал улыбающуюся Катрину и велел слугам, молчаливо ожидавшим распоряжений, перенести в дом ручной саквояж, одиноко тосковавший на стёганом сиденье экипажа. Да не забыть прихватить дорожный сундук, притороченный к коляске.

Будто почувствовав, что за ним пристально наблюдают, незнакомец резко вскинул голову. Мишель не успела отпрянуть, пойманная взглядом прищуренных глаз, в которых плясали искорки веселья. А может, в них просто так причудливо отражалось солнце, превращая серебро его глаз (девушке подумалось, что они у него обязательно должны быть серыми) в расплавленное золото.

Молодой щеголь приподнял за тулью шляпу, приветствуя юную красавицу, а потом послал ей не то ироничную улыбку, не то самую настоящую наглую усмешку.

Вспыхнув, пленница пожалела, что так опрометчиво сняла занавески, и, растерянная, опустилась на кровать, гадая, кто же пожаловал к Донеганам.

И какую из этого выгоду она сможет для себя извлечь.

ГЛАВА 5