Похищенная, или Заложница игры

— Н-ничего… Он только обронил это слово… А потом вспомнил, что не имеет права ничего рассказывать без твоего разрешения.

«Верно. Я сам расскажу все, что тебе нужно знать».

Да неужели?! И кто будет решать, что ей нужно знать? Тоже великий и ужасный монсеньор?

Арелато усмехнулся.

«Именно. Что ты должна узнать и когда — решать буду я. Чем скорее ты примешь такое положение дел, тем лучше для тебя».

Мириэль фыркнула.

— Ну конечно, ты же прекрасно знаешь, что для меня лучше!

«Для тебя лучше, чтобы я был тобой доволен. В противном случае твое заточение затянется».

Мириэль открыла рот, собираясь спросить, когда же он намерен ее отпустить. Но ментальный шепот Арелато опередил ее:

«Четырнадцать лет лишь горстка старших магистров Ранду изредка покидает замок и возвращается в него. Тем самым способом, которым пришла ты, — через магический портал. Так мы добываем пищу…»

Арелато замешкался, и Мири подхватила про себя: «И фей!»

«И все остальное, что нам необходимо, — с усмешкой договорил маг. — Выйти за стены замка мы не можем. Нас осталось меньше двух сотен. Врагов — больше семисот. Половина из них все эти годы стоит лагерем у подножия горы Тардиль. Другая половина время от времени присоединяется в надежде наконец одолеть нас. Каждую неделю, а иногда и чаще, они начинают магическую атаку. Всегда ночью. Сегодня они напали в очередной раз».

— И вы каждый раз побеждаете?

«Как видишь. Иначе ты сейчас беседовала бы не со мной, а с Великим Магистром ордена Дорамон. И он не был бы так любезен. Дорамон признают лишь один язык — насилие. И лишь одну магию — крови».

— Крови? — недоуменно переспросила Мириэль.

«Они черпают силу из страданий и агонии живых существ. Пытают и убивают, чтобы выкачивать жизненную энергию и переводить ее в магическую».

Мириэль передернуло.

— Неужели люди могут так поступать друг с другом? Вы в Меркане все такие? Или только маги?

Арелато криво усмехнулся.

«Дорамон перещеголяли всех. Даже Том-Ба — орден в Южной Меркане. Они тоже славятся кровожадностью. Практикуют ритуальную охоту на людей. Им важен пыл и азарт преследования жертвы. А Дорамон просто методично пытают, выкачивая энергию. И убивают в сотни раз больше людей, чем Том-Ба».

От потрясения у Мириэль отнялся язык. Феи не могли отнять жизнь у смертного создания, даже мясо не ели. Черта работала в обе стороны: ни человек, ни фея не могли серьезно навредить друг другу.

Конечно, в Кофе происходили убийства, изнасилования, драки. Доносились вести о приграничных стычках с Зандусом — королевством на юге Ремидеи. Мири доводилось и самой видеть драки, она знала, что люди бывают жестоки друг к другу. Но что можно вот так — охотиться и убивать людей для удовольствия, мучить ради магической силы, — ни о чем подобном она прежде не слышала.

Арелато молча наблюдал за ней. Не пытался успокоить, сгладить сказанное. Мириэль пытливо вглядывалась в его черные глаза, пытаясь понять этого странного человека.

Дорамон были настоящими чудовищами… но вряд ли другие ордена далеко от них ушли. Арелато возглавлял один из таких орденов. И он похитил ее. Он не походил на трусливую жертву хищника. Скорее, на другого хищника, у которого соперник отобрал добычу. И он затаился в логове, надеясь покончить с врагом и снова вернуть себе власть над лесом.

Черные глаза, запавшие после бессонной ночи, смеялись. Мириэль понимала, что он видит насквозь ее мысли, но перестала переживать из-за этого. Пусть. Ей нечего скрывать.

— Так что, вы тоже получаете силу из боли и агонии? — выпалила она.

Он покачал головой.

«Нет, Мириэль. Нам незачем пытать и мучить. Ты права отчасти — мы не беспомощные жертвы. Нам есть чем ответить врагам. Но наша сила не заемная. Мы выковываем ее из себя самих. Муштра и дисциплина — вот чем мы сильны».

— Сколько вас всего? Магических орденов?

«Восемьдесят три. Самых сильных — пять. Ранду, Дорамон и Леханаиси в Северной Меркане. Ун-Чу-Лай и Том-Ба в Южной».

— Лихо чего? Какое смешное название.

«Те, кто за ним стоят, отнюдь не смешны. Леханаиси переводится как «серый солдат». Они тоже практикуют пытки и убийства. Не для магической силы и не для эмоций. Напротив, они отучают своих адептов от любых эмоций. Делают из них бесчувственные машины, которые способны только просчитывать, планировать и действовать. Именно Леханаиси были основными соперниками Ранду в борьбе за влияние в Северной Меркане, пока не возвысились Дорамон».

— А эти… Унчулаи? Для какой цели убивают они?

— Ун-Чу-Лай, — произнес Арелато вслух, ударяя каждый слог. И продолжил ментально:

«Эти не убивают. Они лгут, манипулируют, переворачивают факты. Они не кровожадны — всего лишь жулики. Страдания им не интересны — Ун-Чу-Лай любят играть умами людей. Если Дорамон получают власть насилием, то Ун-Чу-Лай — обманом».

— Уже легче, — фыркнула Мириэль. — Не убийцы, всего лишь жулики.