Похищенная, или Заложница игры

— Уйди, Мефало. Без тебя тошно. Сама все сделаю. Сама, ясно тебе?

Служанка поклонилась. Она не стала разговорчивее после того, как Мири научилась общаться с ней по-кордильски. По-прежнему улыбалась и суетилась молча.

Мефало ушла, а Мириэль разделась и залезла в ванну. Горячая вода ласкала кожу. Невольно девушка вообразила прикосновения пальцев Арелато. Как это будет теперь, когда она дала ему разрешение обладать ею безраздельно? Они проникнут в самые сокровенные уголки ее тела. Коснутся там, где сейчас касается только вода — и ни один человек.

Каким он будет с ней? Таким же ласковым и обходительным, как все эти недели? Все это время он пытался склонить ее к избранию добром. Не вышло. Он прибег к угрозам. Зачем ему теперь быть добрым и ласковым с ней? Он может взять силой все, что ему нужно. Она разрешила. И это будет лишь начало. А дальше?

Она — фея. Он — маг. Его век дольше, чем у простых смертных. И он разделит его с ней. Всегда рядом, неотвратимо близко. Вязь не отпустит их далеко друг от друга. Какой будет их жизнь?

Мири вспомнила своих родителей. Всегда в мире и в ладу. Все ее знакомые человеческие пары то и дело ссорились. Даже самые лучшие и гармоничные. У ее родителей царили покой, согласие и любовь. Проблемы возникали и в их семье, но никогда не вызывали раздора.

Невольно она вспомнила давнишний разговор с Дейлом. Когда она рассказала ему про водных и огненных фей, как у тех и у других складывается с избранниками, он поскреб в затылке.

«А вот у твоих родителей все не так».

«Как не так?»

«Ты говоришь, огненные прогибают мужчину под себя, а водные сами под него подстраиваются. А у твоих родителей кто прогибается? Я видел их в цеху не раз. То мэтр Горак заходит в нашу мастерскую посоветоваться с монной Диа. Не как с супругой, а как с мастером. То она к нему идет, даром что фея земли и лучший мастер. А вот важно ей знать его мнение и выслушать совет. У них все на равных, полюбовно. Все они обсуждают, обговаривают. Другие дивятся да завидуют. Кто кого прогибает?»

«Мама же фея земли, — ответила Мириэль. — А у земных только так и бывает. Про них говорят, что они с избранными смотрят не друг на друга, а в одну сторону. Земные избирают того, кто увлечен тем же ремеслом, что и они. Мама любит гончарное дело, вот папу-гончара и выбрала. За талант и характер. Такой мужчина и мастер достоин встать рядом с феей земли на равных. Вот у земных никто и не прогибается — ни муж, ни жена».

Дейл, идеальный избранник для огненной феи… Мягкий, незлобивый, уступчивый. И Арелато… с черной бездной в глазах. Непредсказуемый и смертельно опасный, словно океан у берегов Кофа. То тихий, чарующе-ласковый… То вздыбится беспощадным валом, сносит все на своем пути.

Как быть рядом с таким мужчиной? Особенно ей, огненной фее, которая сама вспыльчива и переменчива, как огонь. То горит мягким теплым фитильком, а то вдруг вспыхивает пожаром.

Откуда возьмутся гармония и лад между ними, если она не сама выбрала мужчину под стать своему характеру, а он сам заставил ее, угрозой добился избрания? Какая может быть у них жизнь? Бурная и тревожная, как между пламенем и океаном с их взаимной неустойчивостью, непредсказуемостью?

Что толку сейчас думать об этом? Решение принято. Пути назад нет — если ей дорога жизнь Дейла.

Мири глубоко вдохнула. Растянулась в ванной и позволила телу уйти под воду, скрыться с головой, задержав дыхание. Через минуту она вынырнула, села выпрямившись и открыла глаза. Поперек ванны лежала широкая тень мужского силуэта. Мири повернула голову. Арелато стоял в трех шагах, по пояс обнаженный. Черные глаза бесстыже уставились прямо на открытую грудь девушки.

Она вскрикнула, закрыла руками грудь и погрузилась в воду по плечи.

— Мириэль… — прозвучал шепот. Такой горячий. Такой ненавистный. — Не прячься, девочка… Не надо от меня прятаться. Слишком поздно. Ты ведь не передумала?

Глава 6 ИЗБРАНИЕ

Одному богу известно, каких усилий стоило Марку удерживать сегодня контроль над собой. Слишком много магии он использовал накануне. Слишком много отдачи накопилось. Часть ее освободилась в постели с Роххи. Часть — в убийстве восьми Дорамон собственными руками. Но слишком мало. Остальное бушевало, запертое в груди, искало выхода.

Отдача окрашивала влечение к Мириэль в темные и давящие тона. Напряженное желание угнетало безнадежностью. Образ феи постоянно маячил на краю сознания. В воспоминаниях о реальной Мири, которая спорила с ним, сердилась или улыбалась. И в фантазиях о той Мири, которую он никогда не видел, но мечтал увидеть такой. Обнаженной, беззащитной… возбужденной и вожделеющей к нему, как он к ней.

Фантазии казались нереальными, Мириэль — недосягаемой. Он волнует ее — он же видел это в ее мыслях и чувствах! — но дьявол бы побрал такое упрямство и стойкость! Она сопротивлялась влечению. То и дело вспоминала своего Дейла.

Когда Марк ловил у феи эти воспоминания, первой реакцией была вспышка ревности. Но потом, когда он проникал в них глубже, — лишь снисходительная усмешка.