Похищенная невеста Братвы

— Нет. Просто проявляю осторожность.

— Опасаться чего

— Ничего, — хмыкает в ответ русский. — Не беспокойся об этом.

— О чем мы не беспокоимся?! — Чет паникует.

Федор хмурится.

— Мой сын.

— Ты убил его! — шипит мой… ну, Билл Стоун.

Федор ничего не говорит, вынимая из-за пояса пистолет.

— Ты послал десять человек!

— Da, я так и сделал.

— Вы сказали, что они были бывшими российскими спецназовцами! Что они были твоими лучшими…

— Кто-нибудь заткнет этого ублюдка!? — Федор рявкает на Билла.

— Позови еще людей, — нервно ворчит Марвин.

— Я не могу.

Он свирепо смотрит на Федора.

— Черт возьми, ты не можешь. Позвони Юрию и получи здесь какую — нибудь гребаную защиту…

— Это не дело Волкова, — огрызается Федор. Даже он выглядит немного бледным. — Это было ясно в нашем бизнесе. Наше соглашение-это ты и я, и этот хрен, — он кивает на Билла.

— Не Братва. — Он сглатывает. — Он никого не пошлет. Не для этого.

— Почему, черт возьми, нет?!

— Потому что это могло бы начать войну, — шиплю я.

Федор пожимает плечами.

— Она не ошибается.

— Ну и к черту все это! — шипит Марвин. Он поворачивается к сыну. — “Садись в гребаную машину, Чет. Мы уходим…

Снаружи внезапно раздается стрельба. Билл визжит и ныряет в "Бентли". Водитель заводит двигатель, Марвин и Чет тоже запрыгивают внутрь. Но внезапно раздаются новые выстрелы. Звено цепи, удерживающее дверь гаража открытой, искрится и щелкает, и дверь рушится прежде, чем они успевают уйти.

Мой пульс учащается.

Боковая дверь внезапно взрывается внутрь склада. Четверо мужчин с пистолетами поворачиваются и начинают стрелять вместе с Федором. Но вдруг что-то влетает в комнату и приземляется у их ног. Двое из них отскакивают, но я кричу, когда взрыв разносит двух других на куски.

Внезапно, проносясь сквозь клубящийся дым и огонь с ревом на губах, появляется Лев. Мое сердце подскакивает к горлу, и я взываю к нему. Его глаза находят меня и впиваются в мои. Но затем он поворачивается, рыча, когда бросается на двух других мужчин с пистолетами.

Мгновенно я приступаю к работе. Лезвие врезается мне в пальцы, но я игнорирую боль и начинаю пилить пластиковые стяжки. Через секунду они щелкают, и мои руки свободны. Я наклоняюсь, используя лезвие, чтобы разорвать путы на лодыжках, прежде чем вскочить на ноги.

В другом конце комнаты оба других охранника неподвижно падают на землю. Лев поворачивается, чтобы посмотреть на меня. Я задыхаюсь и собираюсь броситься к нему, как вдруг мускулистая, пахнущая сигаретами рука обвивает мою шею, и я кричу.

— Федор! — ревет Лев. Он рычит, как зверь, и несется к нам. Но вдруг пистолет Федора приставляется к моему виску.

— Ааа, ну посмотри на нас сейчас, а, mal-chik? — ворчит Федор.

— Я больше не маленький мальчик, ты, кусок дерьма.

— Нет, это не так. Но если ты подойдешь еще ближе, то потеряешь еще одну женщину из своей жизни. Я обещаю тебе это.

Лев рычит и делает еще один шаг.

— Делай, что он говорит, Лев.

Я бросаю взгляд налево. Лев делает то же самое, и его лицо вытягивается.

— Николай… — хмыкает он. Его лицо становится разъяренным, когда он медленно качает головой. — Ты…

— Просто позволь этому случиться, Лев.

— Ты предательский ублюдок!!

Федор смеется.

— Теперь такой мужчина, а! Ты стал жестким на улицах, mal-chik Посмотри, во что ты превратился, и все благодаря мне!

Лев переводит свой мертвенно-бледный взгляд на пожилого мужчину.

— То, кем я являюсь, не имеет к тебе никакого отношения.

Федор усмехается.

— Тогда ты ничего не знаешь о генетике, мальчик. Ты происходишь от меня. Ты вышел из этих гребаных яиц! — Он хмыкает, наклоняясь, чтобы обхватить себя чашечкой.

Николай внезапно поворачивается, нахмурив брови.

— Что ты только что сказал?

Русский постарше пожимает плечами.

— Я сказал, что он происходит из этих яиц! — усмехается Он.

У Николая все лицо белеет — Что.

Федор хихикает.

— Я не упоминал об этом? — Он снова пожимает плечами. — Da. Эта неблагодарная маленькая сучка-мой сын.

Я хмурюсь, когда вижу, как Николай физически пошатывается от слов Федора. Он поворачивается и смотрит на Льва с ужасом и недоверием.

— Ты…

Он поворачивается к Федору.

— Он твой сын?

Русский хмурится.

— Ты что, оглох? Da, мой сын. А теперь, — он кивает на Льва, — пристрели его.

Лев рычит, когда его рука сжимается вокруг собственного пистолета.

— Отпусти ее, Федор.

— Нет. Я не думаю, что сделаю это. Николай, мой мальчик, пристрели его. Сейчас. Ничего не происходит, и он хмурится и поворачивается к молодому мужчине рядом с нами—.Николай! Что ты…

Николай достает пистолет. Но мгновенно он направляется на Федора.

— Что блять ты делаешь?! — Он рычит. — Его! Его, ты, тупой гребаный…

— Маша Антонова.

Федор хмурится. — что?

— Маша, — угрожающе шипит Николай. — Антонова.

— Я не знаю, черт возьми, кто это…

— Она была прекрасна. И умная. Она хотела стать врачом. Вот почему она работала в две смены в ночном клубе в Москве, подавая напитки.

Федор хмурится.

— Опусти свой гребаный пистолет. Я, блядь, понятия не имею, кто…

— Она официантка с коктейлями, которую ты навязал себе двадцать шесть лет назад. Ты избил ее, напал на нее, а потом оставил ее там.