Похищенная невеста для лорда чародея

– Я нашла его в своих вещах сегодня, когда собиралась в церемониальный зал. Думаю… его могла оставить там моя тётя. Могу только сказать, что раньше я этот браслет не видела.

– Дайте мне его.

Я неохотно стащила браслет, и лорд Колдуэлл помрачнел, увидев отчётливые следы грубых мужских пальцев на моём запястье.

– Это Стрикленд вам их оставил? – кивнул на синяки чародей, и я отвела взгляд. Признавать себя раненой, сломленной чужой волей не хотелось. Я не любила выглядеть слабой.

– Вот, возьмите, – буркнула я, вкладывая украшение из коралла и жемчуга в его руки. – Уж не знаю, что вы тут хотите увидеть… И почему ещё на церемонии так на него уставились, что…

– Этот браслет принадлежал моей сестре, – перебил меня мужчина.

– Вашей сестре? – удивилась я.

– Да. Мы были почти одного возраста. Её звали Ринэлис.

Моё сердце забилось сильнее. Вот оно! Та самая Ринэлис!

– Почему же лорд Стрикленд назвал вас братом? – рискнула спросить я.

– Потому что он и был нашим с ней братом. Только сводным. Наш отец женился на его матери, когда мы ещё были детьми.

– Вот как… – растерянно протянула я. – А почему… почему тогда вы поссорились? Ведь сейчас вы с лордом Стриклендом ненавидите друг друга.

Глава 9

Дамиан Колдуэлл

Селестина Грей смотрела на него прямо и открыто задавала вопрос, ответ на который являлся причиной того, отчего у Дамиана болезненно тянуло и ныло в груди. Всё потому, что там по-прежнему кровоточила незаживающая рана, оставленная его сестрой. Вернее тем, что с ней случилось.

Он и сам не знал, почему не смолчал, а вслух назвал её имя сейчас, когда девушка вложила ему в руки браслет, принадлежавший в прошлом его покойной сестре-чародейке. Жемчуг в этом браслете – слёзы Ринэлис. Кораллы – её кровь.

А теперь это украшение, которое, как считал Колдуэлл, осталось у Джеремайи Стрикленда, каким-то образом оказалось на тонком запястье леди Грей. Его жены. Жены! Смешно. Дамиан никогда всерьёз не думал о браке и даже не предполагал, что жениться ему придётся вот так, исполняя королевскую волю и одновременно с этим спасая и без того нелёгкую судьбу и наверняка жизнь вот этой хрупкой проницательной девочки, которая смотрела на него сейчас широко распахнутыми глазами испуганного оленёнка и явно боролась с желанием попятиться. Хотела это сделать, но оставалась на месте. Потому что позади, за её спиной, находилась кровать – единственная в этом доме и очень большая, какую и положено ставить в месте, становившемся приютом для новобрачных, укромным уголком для их первой ночи.

Но Дамиан Колдуэлл и Селестина Грей меньше всего походили на счастливых молодожёнов в предвкушении того, что должна была принести им приближающаяся ночь.

– Вы уверены, что это не Стрикленд дал вам этот браслет? – уточнил чародей, не ответив на её вопрос.

– Лорд Стрикленд? – удивлённо переспросила девушка. – Нет, конечно! С чего бы ему дарить мне украшения?

– С того, что он ваш жених… вернее, был им.

– Жених? – отозвалась леди Грей, и её розовые губы красивой формы искривились в горькой усмешке. – Вот всё, что он мне подарил, – указала она на свои синяки, уродующие нежную кожу. – А ещё продемонстрировал документ, из которого следовало, что мой отец ему меня продал… чтобы расплатиться с долгами и не разориться окончательно. А теперь из-за того, что наша с лордом Стриклендом свадьба не состоялась, я стала его должницей. Очень странно, что он во всеуслышание не заявил об этом факте на церемонии…

– Должница, значит? – Колдуэлл сжал кулаки. Так вот, получается, как Джеремайя её принудил к этой свадьбе. И шантажу, выходит, научился. Что ж, тут нечему удивляться, учитывая, как изменился его сводный брат с тех пор, как они были детьми.

Сначала они совершенно не нравились друг другу. Мальчишки же, тут соперничество неизбежно. Они несколько раз подрались, хотя всегда получали за это нагоняй от родителей. Отец, помнится, всегда хмурился, сердито выговаривал обоим за кровоподтёки и порванную одежду, наказывал, ставя в угол и лишая сладкого, а мать Стрикленда – тогда его ещё все называли Тони – старалась угомонить детей, как-то примирить их между собой. Ей это так и не удалось, а вот Ринэлис – да. Всё потому, что его сестра была особенной. Таких, как она, больше нет и не будет во всём мире.

Дамиан ещё тогда замечал, что Джеремайя отчего-то робеет перед его сестрой, но по малолетству не понимал, что в том пробуждались чувства, причём вовсе не братские. Да, они не являлись кровными родственниками, однако после того, как их родители поженились, им надлежало считаться таковыми по закону. Брак сводных братьев и сестёр в Никарии не разрешался ни в коем случае, в других странах, насколько было известно Колдуэллу, тоже. Здесь Стрикленду не на что оказалось надеяться. Однако, как показало случившееся, его это не остановило.