Похищенная невеста для мажора

У меня в голове от такой картины тут же вспыхивают фантазии о том, как бы ее губки смотрелись вокруг моего члена, а не ее пальцы, и всё, тушите свет, мать твою!

Как унять стояк, если она сама подбрасывает мне повод для полета фантазий?!

Я же теперь спать не смогу, представляя минет в ее исполнении! Да что там спать! Я вообще не успокоюсь, пока не воплощу всё это в жизнь!

– Заур, – настойчиво зовет меня женушка, и когда я вырываюсь из своих пошлых мыслей, вижу, как она сверлит меня недобрым взглядом, в нем читается вопрос, чего я так завис.

– Как он на нее смотрит… – со вздохами шепчет одна из девушек другой на ухо, думая, что я не слышу, в голосе звучит такая зависть, что хочется глаза закатить.

Но вместо этого я беру вилку и принимаюсь за еду. Есть под прицелами взглядов то еще удовольствие, но что поделать? Пока отсюда не свинтить, придется сидеть в окружении родственников и подруг моей благоверной.

– Очень вкусно, – говорю я, прожевав курицу. Она и правда оказалась сочная, с привкусом острых специй, всё, как я люблю.

Дальше я спасаюсь только тем, что мечтаю о прелестях Саиды, испытывая голод совсем не по еде. За столом ведутся обрывистые разговоры, в целом ощущается дискомфорт.

– Пойду попрощаюсь с родителями, – наконец обращается ко мне Ида, и почему-то кажется, что она этого делать не хочет, идет прощаться неохотно.

Решаю тихо последовать за ней, притаиться в коридоре и подслушать их разговор. Не знаю, что на меня нашло, мне и дела быть не должно, но я не привык в чем-то себя ограничивать.

К тому же мне интересно, почему она не остается на ночь, как у нас принято после первого визита.

– Всё, я пас! – разъяренно повышает голос отец моей жены. – Я не хочу с тобой даже говорить, Ида!

Далее я слышу громкие удаляющиеся шаги, а потом раздается женский голос.

– Вот уж не думала, что ты осмелишься притащить сюда муженька! Как ты могла, Ида?

До чего противный голос у матери Иды. С нетерпением жду, что она ответит. На мнение тестев о себе мне откровенно плевать.

– Но вы же согласились нас принять.

– Согласились из вежливости! Чтобы никто не сказал, что Галиевы не принимают зятя. Но я думала, ты поняла, что надо было придумать любую причину не приходить! Неужели сложно было сказаться больной?

– И толку, мама? Раз не хотели нас принимать, надо было сказать открыто. Это большой шаг, что мы сегодня пришли сюда. Семья Заура стремится к миру после всей этой вражды.

– К миру! – фыркает теща. – Ни за что. Отец этого не позволит. Не обманывайся тем, что мы приняли сына врага в нашем доме.

– Я не обманываюсь, мама, – говорит Ида холодно, и если бы я совсем не знал ее, то не заметил бы в голосе дрожи, но я уже понимаю ее и знаю, как ей непросто. – Я думала, что сегодня что-то поменяется.

– Что должно поменяться? Ты говоришь глупости, Ида! Я надеюсь, тебе больше и в голову не придет приходить сюда вместе с мужем!

Выруливаю из-за угла и встаю рядом с Идой, которая с удивлением оборачивается на меня, в глазах тещеньки негодование смешивается с испугом.

– Можете сказать мне это в лицо. Я с радостью выполню вашу просьбу, я и сегодня пришел только из уважения к Иде.

– Уважение? Что ты знаешь об уважении? – возмущается женщина с перекошенным лицом. – Мало того, что вмешиваешься в чужой разговор, еще и подслушивал.

– Побольше вашего знаю, – парирую, беря холодные пальчики жены в свои, – по крайней мере, когда у меня появится ребенок, я не буду разговаривать с ним как с мусором.

– Да что ты себе позволяешь? Ида, как ты терпишь, когда с твоей матерью так говорят?! – хватается она за сердце, глядя на дочь. – Ты посмотри, как он со мной обращается! Какой-то мальчишка смеет…

– Я просто защищаю свое, – говорю твердо, с презрением окидывая эту недостойную взглядом. Считает свою дочь ничтожеством, унижает ее, еще и хочет к себе какого-то уважения.

– Слышал бы нас твой отец, как ему было бы горько видеть дочь замужем за подобным нахалом! – не найдя во мне понимания, обращается она к дочери. Ида стоит вся бледная, стискивает мне руку, надеюсь, в знак благодарности.

– Даже если бы я вышла замуж за самого идеального мужчину на свете, мама, вы бы его не приняли, – грустно выговаривает моя жена, и вынужден признать, что она права. – Мы уходим. Можешь не переживать, ноги моей больше в вашем доме не будет, с Зауром или без.

То, как твердо звучит при этом ее голос, дает понять, что она вовсе не шутит и действительно думает так, как говорит.

Мы вежливо со всеми прощаемся и уходим. Садимся в машину, и всю дорогу я зачем-то наблюдаю за выражением лица Рыжули через зеркало заднего вида. Хорошо еще, что в аварию не попадаю.

***

– Вы не поверите, но я голодный, – говорит папа, входя в дом. На часах семь вечера, и я понимаю, что мы пробыли там меньше двух часов.

Ида тихонько хихикает на его слова и согласно кивает:

– Я тоже, мне кусок в горло не лез.

– Тогда давайте закажем что-нибудь, – предлагает отец.

– Зачем заказывать? Давайте я сделаю яичницу с сосисками? У нас еще салат должен быть в холодильнике и соленья, – говорит Ида.