Похищенная принцесса

Глаза Калли привыкли к полумраку. На одной стороне кровати одеяла были откинуты, на другой – возвышался маленький спокойный холмик – её, крепко спящий, сын. Рядом с ним, на коврике на полу лежала собака. Она посмотрела вверх, и забила хвостом по полу, но не пошевелилась.

– О, – воскликнула Калли. Он дразнил её.

Он холодно посмотрел на неё и прошептал ей на ухо:

– Миссис Принн, вы подозревали меня в нескромности, в сомнительности моих намерений? Я шокирован.

– Нет, вы не шокированы, – прошептала она в ответ. – Вы, сэр, негодяй!

– А вы, Зеленоглазка,  очень милы.

Он постоял немного, глядя на неё. Она чувствовала на себе его взгляд и закрыла глаза, чтобы защититься. У неё не было ни малейшего понятия, что сказать или сделать. Она слишком устала, чтобы думать.

Он легонько прикоснулся пальцем к её щеке.

– Спокойной ночи, Зеленоглазка. Приятных снов. Вы и ваш сын в безопасности со мной.

В безопасности. Спокойное убеждение его голоса подействовало на неё расслабляюще. Она услышала, как он уходит, услышала, как за ним тихо закрывается дверь.

– Спасибо, – запоздало прошептала она.

Забралась в постель и уютно устроилась, чувствуя негу.

Ноги её коснулись чего-то твердого, излучающего тепло. Пальцами ног она ощупала предмет. Нечто прямоугольное и горячее, завернутое во что-то наподобие фланели. Внутри поднялся сонный смешок. Её постель действительо согрели.

Итак, в незнакомом доме и незнакомой постели, впервые за долгие недели Калли провалилась в глубокий сон без сновидений.

Глава 3

Несмотря на то, что поздно лёг спать, проснулся Гэйб до предрассветного пения птиц. Он улыбнулся и медленно потянулся. Гэбриэл Ренфру чувствовал себя живым и готовым встретить новый день – такого с ним уже не было многие годы.

Он выскользнул из кровати, подошёл к окну и выглянул на улицу. Его приветствовала прохладная, ясная утренняя заря, переливаясь оттенками от серого до бледно-золотого. Остатки тумана окутывали землю. Кажется, день обещал быть отличным.

Гэйб быстро оделся. Когда он проходил мимо комнаты своей гостьи, её дверь была всё ещё закрыта. «Ей необходимо поспать ещё несколько часов», – подумал он. Мать и ребёнок были измучены путешествием.

Взяв на кухне пару яблок из миски, стоявшей в буфете, Гэйб с наслаждением вгрызся в одно из них, засунув другое в карман. Он как следует позавтракает и побреется, когда вернётся. Направившись к выходу, он с удивлением заметил, что дверь на кухню открыта. Барроу рано проснулся. Поразительно, и это после того, как они так поздно легли спать.

Открывая ворота конюшни, Гэйб помедлил. Кто-то разговаривал в одном из стойл, но это был не Барроу. Гэбриэл прислушался, но не смог понять, кто это говорит. Он подошёл к стойлу, ступая еле слышно…

– Тебе они не нравятся, да? – произнёс чистый, высокий голос.

Ренфру услышал ответ Трояна – протяжное «фрррр». Гэйб усмехнулся. Этот конь своим поведением был настолько похож на человека, насколько это возможно для коня. Юный Ники стоял на тюке сена, откусывая кусочки яблока и бросая их в полуоткрытую дверь коню Гэбриэла. Интересное поведение для мальчика, который до ужаса боялся лошадей. Юнона сидела рядом с Ники, с завистью наблюдая за тем, как кусочки яблока один за другим отправляются к коню.

– Троян очень любит яблоки, – сказал Гэйб.

Мальчик вздрогнул и резко обернулся, роняя кусок яблока. Он поспешно слез с тюка, а затем, к изумлению Гэбриэла, застыл неподвижно, встав по стойке «смирно», словно маленький солдат, ожидающий наказания.

– Прошу прощения, сэр, – натянуто произнёс Ники. – Я знаю, что мне не следовало сюда приходить.

Он говорил по-английски хорошо, но с едва уловимым акцентом. У его матери акцента не было совсем. Юнона ткнулась носом в ногу мальчика, пытаясь стянуть упавший кусок яблока. Ники оступился, но снова выпрямился по стойке «смирно».

– Юноне тоже время от времени нравится перехватить кусочек яблока. Что касается твоего прихода в конюшню, поскольку ты не разбудил свою маму, я не возражаю, чтобы ты приходил сюда, – с лёгкостью признался Гэйб. – Когда мне было столько же, сколько тебе, я приходил в конюшню при любой возможности. Если подумать, я не слишком-то изменился, верно?

Ники с уважением смотрел на него. Глаза мальчика были не такими зелёными, как у его матери. Минуту спустя он заявил:

– Дома мне не разрешалось ходить в конюшню без папы или страж… другого взрослого мужчины.

– А мне показалось, что ты не любишь лошадей, Ники.

Гэйб доел своё яблоко и протянул огрызок мальчику:

– Вот, отдай Трояну это. Только не кидай в стойло. Я же тебе говорил: он не укусит.

Ники покачал головой, поэтому Гэбриэл разрезал огрызок напополам и показал, как нужно подавать его коню.

– Держи огрызок на ладони, пальцы выпрями, словно подаёшь еду на тарелке.

Он скормил небольшой кусочек коню, а Ники смотрел, широко раскрыв глаза, как Троян высунул нос и осторожно взял угощение с ладони хозяина.

– Это всё потому, что он ваш конь, – заявил мальчик.