Похищенная жена (СИ)

Больше я не хотела разговаривать с Реймондом. Уснуть не получалось. В голове то и дело пульсировали слова незнакомца, что я мечусь меж двух убийц, и что ему помогли. Его голос перекатывался в сознании, а я никак не понимала, почему раскатистый смех показался мне знакомым. Я пыталась вспомнить хотя бы что-то, что могло бы подтолкнуть к разгадке его личности, но не могла… Его гогот такой знакомый, словно я отчётливо слышала раньше, но где?

Когда мы добрались до поместья, Реймонд проводил меня до постели, где нас встретила обеспокоенная Анна. Она понимала, наверное, по моему состоянию, что случилось что-то ужасное, поэтому молчала, кружась поблизости и поднося воду. Реймонд смочил полотенце и обтёр мне руки и шею, на мгновение заострив на ней взгляд, но, вероятно, следов от пальцев незнакомца не осталось. Он сделал всё слишком искусно… И теперь в голову закралась мысль — а не показалось ли мне всё это? Нет! Не могло! Я слишком чётко ощущала его мерзкое дыхание, и пальцы, которые могли лишить меня жизни, свернув шею… Это не иллюзия!

— Я должен идти. Тебе следует хорошенько отдохнуть, Лоррейн, а завтра утром мы всё обсудим. Обещаю, что сделаю всё, что в моих силах.

Реймонд торопливо ушёл, ни разу не обернувшись, а Анна стала помогать мне раздеться. Я делала всё на автомате, словно была тряпичной куклой, которой управляет искусный кукловод.

Кукловод…

Быть может, им и был тот самый незнакомец?

Анна собралась относить грязные вещи, но я окликнула её строгим голосом. Девушка вздрогнула и медленно обернулась в мою сторону.

— Анна, ты должна любыми путями привести ту девушку из приюта сюда сейчас же.

Горничная испуганно хватала ртом воздух, словно пыталась оправдаться, но я осекла её, окинув свирепым взглядом.

— Она нужна мне здесь сегодня. Как можно быстрее, Анна. Ты должна сделать всё возможное и убедить её явиться в поместье, но тайно, чтобы никому не было известно о ней, тем более Реймонду!

Анна кивнула, явно потеряв дар речи от моего натиска. Она помогла мне лечь на кровать и укрыла пуховым одеялом. За окном ещё было светло, но уже вечерело. У нас осталось не так много времени.

— Прошу вас, отдыхайте, госпожа! Я всё сделаю! Вам не стоит беспокоиться. Доверьтесь мне! — пролепетала Анна обеспокоенно, и я закрыла глаза.

Как только за Анной закрылась дверь, я всхлипнула, так как перед глазами пронеслась алая луна, в ушах появился крик птиц, а перед глазами возникли глыбы льда, в которых угасала жизнь моих родителей.

42

Тени прошлого старательно хватали меня и пытались заволочь в непроглядную тьму. Я слышала голос мамы, словно была маленьким ребёнком, и она искала меня; слышала наставнический голос отца, ругающего за то, что снова пробралась в оружейную, затем донесся крик боли, писк крыс… Мечась в постели, я задыхалась и пыталась проснуться. Я отчетливо осознавала, что находилась под влиянием сна, и сбросить его, открыв глаза, удалось только вместе со сдавленным криком, слетевшим с губ. Холодный пот стекал со лба. Волосы стали слишком влажными. Горло раздирало от сильной боли, словно я долго и громко кричала во сне. Я попробовала подняться с кровати, чтобы попить воды из кувшина, но рухнула без сил. Путаясь в одеяле, я даже не могла скинуть его с себя, освободиться от оков. Я была чересчур слаба, ощущала себя никчёмной в эту секунду. Меня словно придавило невидимым грузом, или как будто оплели тело нитями, сковывающими движения. Горько усмехнувшись этой мысли, я поджала губы.

Негромкий стук в дверь отвлёк меня, и я устало подняла взгляд. Осознание, что заявилась служанка с выполненным приказом, позволило мне выдохнуть с облегчением. По крайней мере, я надеялась на подобный исход. Визитер вел себя осторожно и тихо, даже стук в дверь звучал неуверенно, как попытка не поднимать лишний шум. Словно по мановению артефактов, Анна ступила в комнату, а следом за ней протиснулась худенькая фигурка в длинном плаще. Дверь за ними тотчас закрылась, и лишь тогда Анна шумно выдохнула. Она наверняка волновалась, ведь если попасться вышестоящим слугам с незнакомкой или, что хуже, самому лорду Вернеру, горничной не то, что не сдобровать, ее уволят со скандалом и оставят без рекомендаций.

Совесть предательски кольнула, но я отмахнулась от этого назойливого чувства. Пусть за окном уже было достаточно темно — наверняка уже за полночь, — я намеревалась узнать обо всем, что могло выставить супруга неугодным в чужих глазах. Меня раздирало пополам: одна часть души начинала ему верить, а другая слишком отчетливо помнила всю ту боль, попытки манипуляции угрозами и магическими эфирами. Наверное, я хотела остаться при своем мнении, поэтому не желала меняться. Меня беспокоили слова нападавшего в лечебнице, хотя верить словам дьявола — полнейшая глупость.

— Ничего не трогай и стой на месте, пока госпожа не отдаст приказ! — наказала Анна незнакомке. Для полноты картины служанке оставалось пригрозить пальчиком, как делала моя учительница по этикету в особо важные, по ее мнению, моменты.