Похищенное сердце

Если бы не огонь в ее глазах, то неизвестно, что он бы сделал. Но чертики в ее взоре заставили его действовать осмотрительнее. Несмотря на сумасбродную выходку, ему не хотелось наказывать ее. Вопреки всему, как это ни странно, Рису хотелось ее утешить и вместе с тем — убить.

— Зачем ты уничтожила картину? — воскликнул он, потрясая руками.

— Она была мне ненавистна.

— Если бы это было так, то вряд ли бы картина получилась столь выразительной и волнующей.

— И ужасной, ты забыл добавить, — усмехнулась она.

Гнев с новой силой охватил Риса. Не отдавая себе отчета, он схватил ее за руки и заговорил, сдерживая голос.

— Ты должна все исправить. Нарисовать все заново.

Она отрицательно замотала головой.

— Ты сделаешь так, как я сказал. В противном случае пеняй на себя.

Услышав угрозу, Изольда нахмурилась, но не пошла на попятный.

— Ой, как страшно! Можешь поступать так, как тебе заблагорассудится. Но потом не обессудь. Думаешь, что ты навеки обосновался в Роузклиффе? Так вот — ты ошибаешься!

— Черт! Черт! Черт! Мне следовало бы выслать тебя вместе с остальными.

— Так почему же ты так не поступил?

Изольда вскрикнула от боли: слишком сильно Рис стиснул ей руки.

— Потому что я хотел…

Рис отпустил ее, но не договорил. Он не собирался признаваться, что специально задержал ее — сначала как бы в роли заложницы. Но теперь она была ему слишком дорога, и он ни за что не хотел расставаться с ней.

— Ты заново нарисуешь картину, — опять сказал Рис, — или горько пожалеешь об этом.

— И не подумаю. Мне уже все равно.

Строптивый характер Изольды, как всегда, оказался сильнее ее благих намерений. Она даже не представляла всех последствий своей дикой, сумасбродной выходки.

Рис покачал головой; он вынужден был признаться, что недооценивал ее.

— Возблагодари Бога, что я не собираюсь выдрать тебя как следует. Любой другой мужчина на моем месте поступил бы именно так, чтобы вразумить тебя.

— Ноты ведь сам хвалился, что ты не «любой»…

Изольда поежилась, но не столько от страха, сколько от злой решимости идти до конца. Она уничтожила картину, она сумеет искоренить свои чувства к Рису и заодно покончить с ним самим, когда отец прискачет к Роузклиффу.

— Это действительно так, — согласился Рис. — Я круглый болван, идиот, тупица, раз позволяю так вести с собой какой-то девчонке. Ступай наверх, в башенку, — наконец сказал он.

— С превеликим удовольствием, — ответила Изольда, но не ушла, а замерла на пороге.

Повинуясь какому-то странному порыву — все-таки она тоже была неравнодушна к нему, — Изольда едва ли не взмолилась:

— Уходи отсюда, Рис, пока не случилось чего-то очень страшного, пока не пролилась кровь.

Какие бы чувства ни питал Рис к Изольде, но, услышав подобную то ли просьбу, то ли угрозу, он насупился:

— За кого ты так боишься? За отца? Или за его брата?

— Да, я боюсь за них, — откровенно призналась она, — но я также волнуюсь и за тебя, Рис.

Она бросилась наверх, в свою спаленку. Рис едва поверил своим ушам. Неужели он не ослышался? Он стоял и размышлял. Почему она это сказала? Что это означало? Волнующие, но приятные мысли крутились в его сознании. Неужели он ей небезразличен? Она, сама не осознавая, вила из него веревки как хотела: когда она сердилась, он хотел ее укротить, когда печалилась — утешить. Но теперь она недвусмысленно дала понять, что опасается за него. Никто до сих пор не переживал за него, Риса. Мать умерла, когда он был совсем маленьким, а об отце вообще не стоило упоминать. И вот теперь Изольда волновалась за него? Но можно ли верить в ее искренность?

Он потер руками лицо, чтобы привести мысли в порядок. Нет, он не попадется на такую удочку: надо быть последним дураком, чтобы поверить ее словам. Рис отвернулся от испачканной стены, от кровати и подошел кокну. Прислонившись горячим лбом к холодному оконному переплету, он принялся нервно постукивать кулаком по подоконнику.

Больше всего его раздражало ожидание. Он готовился к прибытию Фицхью, своих врагов, и собирался встретить их надлежащим образом.

Ждать, ждать и ждать — больше ему ничего не оставалось. Ждать и готовиться — изучать как сильные, так и слабые стороны замка Роузклифф.

Следующие три дня он только тем и занимался, что готовился к встрече недругов. Ни одно помещение, ни один проход не ускользнули от его внимания. Начиная от подъемного механизма моста и до задних ворот замка, включая каменную лестницу, ведущую на морское побережье, — все-все подвергалось тщательному изучению. Он сновал по всему периметру своего владения и только одно место обходил стороной — спаленку в башне. Вместо того чтобы тиранить Изольду, Рис изводил всех обитателей замка придирками, указаниями и распоряжениями.

Он замучил дровосеков требованиями заготовить как можно больше дров, а охотников и рыболовов — припасти как можно больше рыбы и дичи. Не давал он, разумеется, покоя ни кузнецам, ни оружейникам, требуя, чтобы все снаряжение в замке находилось в отличном состоянии.