Похищенному верить

– Похоже, вам медали пора выдавать, – сочувственно проговорил Стас. – Ничего, скоро это закончится. Полковник Гуров и не с такими справлялся.

Но остановить Ларри оказалось не так-то просто. Добрых пять минут Гуров терпеливо ждал, давая возможность потерпевшему выговориться. Когда же он понял, что дождаться паузы нереально, он начал предпринимать попытки задать наводящие вопросы. Но это возымело обратный эффект. Чем больше вопросов слышал Ларри, тем интенсивнее становился словесный поток. В конце концов Гуров перевел полный отчаяния взгляд на Крячко, и тот, снисходительно улыбнувшись, соблаговолил вмешаться.

– Молча-а-ать! – грозно зарычал Станислав.

От его окрика вздрогнули даже бывалые опера, давным-давно завершившие свою работу и дожидающиеся команды капитана к отъезду. Ларри захлебнулся собственной речью и испуганно воззрился на него. А он вышел вперед и, чеканя каждое слово, произнес более спокойным голосом:

– С этой минуты вы будете говорить только тогда, когда я вам позволю. Отвечать на вопросы короткими фразами. Не более трех слов. Кивните, если поняли.

Ларри послушно кивнул. Крячко победно оглядел собравшихся и весело спросил:

– Вам понятно, кто здесь лучший в мире укротитель словоблудников? – Затем добавил, театрально поклонившись: – Приступайте, полковник, клиент дозрел.

Ларри Кобышевски не подвел. За все время, что Гурову и Крячко пришлось провести в его доме, он больше ни разу, как говорится, «не слетел на свою волну». Все его ответы звучали четко и кратко. А ситуация оказалась весьма интересной. Коллекция раритетных печатей хранилась у Кобышевски более десяти лет. Дом в Акишево достался ему по наследству от какого-то троюродного дядюшки два года назад, и Кобышевски, будучи невероятно скупым во всем, что не касалось раритетных исторических артефактов, посчитал вполне приемлемым такое жилье. Свою квартиру в Москве он продал и переехал в акишевскую глухомань. На деньги, вырученные за квартиру, оборудовал в доме несгораемую комнату для хранения своих «уникальностей», как ласково именовал он предметы коллекции.

Комната оборудована была по уму, с этим спорить никто бы не стал. Стены обшили сталью в десять миллиметров толщиной. Дверь, сделанная на заказ, имела пять уровней защиты, включая электронный замок-невидимку, не имеющий внешней части и управляемый с помощью дистанционного пульта и биометрических параметров владельца. В этой комнате хранилось множество экспонатов, но самой внушительной являлась коллекция овальных печатей из яшмы.

Ларри Кобышевски имел удаленную работу. Он подрабатывал в госучреждениях Москвы в качестве архивариуса. Работа, не требующая творческих данных, довольно нудная, но в правильном месте весьма недурно оплачиваемая и к тому же имеющая свои преимущества: Ларри не требовалось выходить из дома, чтобы выполнять свой объем работы. Он принимал документы по электронной почте, обрабатывал их по определенным критериям и вносил в архив. В случае поступления запроса в госучреждение его перенаправляли Ларри, а он в кратчайшие сроки находил нужный документ и отправлял данные обратно в учреждение. Личное присутствие в конторе требовалось всего два дня в месяц – десятого и двадцать пятого числа. В эти дни Ларри выезжал в Москву на ранней электричке и возвращался с последней. Последние два года график не менялся ни разу.

Но сегодня этот график был нарушен. В двенадцать часов пополудни Ларри пришел электронный запрос, на который он отправил ответ. Это заняло не более десяти минут, и он уже собрался отобедать, как внезапно запищало оповещение. На электронную почту пришло разгромное письмо: требуемый запрос забраковали, а самого Ларри вызвали на ковер к начальству. Немедленно! Аргументировали это требование тем, что небрежность в его работе привела к серьезному конфликту с клиентом. Решить вопрос необходимо было безотлагательно, и Ларри вынужден был подчиниться.

Несмотря на новомодные примочки, коими он оборудовал хранилище, Ларри никогда не оставлял дом без присмотра. Уезжая в город, вызывал соседа, пчеловода Николая, чтобы тот следил за домом. Электроника хорошо, а живая душа в доме всегда лучше. В этот раз он поступил так же. Николай занял место хозяина, окопавшись перед телевизором в гостиной, а сам Ларри отправился в город.

Он дошел до железнодорожной станции, благо электрички до Москвы ходили каждые полчаса. Приехав на место, сразу обратился к начальнику, который был весьма удивлен заявлением своего сотрудника. Он заверил Ларри, что его работа безупречна и никаких нареканий ни сегодня, ни ранее не вызывала. Тогда Ларри решил, что сам что-то неверно понял, и отправился в обратный путь. Дорога туда и обратно заняла больше трех часов. Если быть точным, три часа двадцать семь минут. Войдя в дом, он не обнаружил Николая на привычном месте. Диван был пуст, хотя телевизор продолжал работать. Ларри подумал, что Николай отлучился к своим пчелам. Раньше такого не случалось, но и внезапных отъездов у Ларри тоже не было.