Похищенному верить

– Позвольте, но ведь это вы работали с Шаповаловым, – напомнил Ципиков. – Генерал Орлов лишь курировал это дело. Кому, как не вам, знать, насколько ценной оказалась помощь моего подопечного.

– Все вопросы к генералу, – повторил Гуров, и Ципикову пришлось замолчать.

В комнате снова воцарилась тишина. Когда генерал переступил порог своего кабинета, он застал весьма занятную картину: трое мужчин молча сидели за столом и бросали друг на друга сердитые взгляды.

– Похоже, обстановка накалилась. – Орлов в недоумении переводил взгляд с подчиненных на адвоката. – Откуда столько негатива? По-моему, нам есть чему радоваться.

– Добрый день, товарищ генерал! – Ципиков поздоровался первым. – Рад, что вы на моей стороне. Я пытался объяснить ситуацию вашим подчиненным, но, похоже, они не склонны к милосердию.

– В чем дело, Гуров? – нахмурил брови генерал. – Все уже завершилось: банда «Стрелков» обезврежена, похищенный арестант возвращен в изолятор. Так почему вы не радуетесь?

– Мы рады, товарищ генерал, – так же сухо, как ранее адвокату, ответил Лев. – Просто непонятно, зачем нас сюда вызвали?

– Хотел поздравить с удачным завершением операции, – ответил Орлов. – И, предвосхищая новый вопрос, скажу: адвоката пригласил тоже я. После этого дела у нас с ним общие интересы. До определенной степени, конечно, но все же…

– И какие же это интересы? – вступил в разговор Крячко.

– Список, – ответил за генерала Ципиков. – Осталось утрясти детали, и можно готовить ходатайство.

– О каком ходатайстве идет речь? – не выдержал Гуров. – Петр Николаевич, неужели ты тоже за то, чтобы вор Хамелеон ушел от правосудия только ради того, чтобы получить список имен, кому он продал наворованные раритеты?

– Остынь, Лева, – с угрозой в голосе произнес Орлов. – Сейчас речь идет не о Хамелеоне. Пропали шедевры ювелирного и иного искусства. Их можно вернуть, так почему бы не сделать это?

– И избавить вора от отсидки? – огрызнулся Лев.

– Об этом речь не идет, поверьте, – вклинился Ципиков. – Мы говорим лишь о смягчении наказания за содействие следствию, ничего больше.

– Вот именно, – подтвердил Орлов. – К тому же вы общались с Шаповаловым. Думаете, после того, что ему пришлось пережить, он захочет вернуться к прежней деятельности?

– Нет, и еще раз нет! Этого не будет! – горячо заявил Ципиков. – Итак, перейдем к деталям? Вот суть соглашения, изложенная на бумаге. Ознакомьтесь.

Он подтолкнул папку к Гурову, но тот демонстративно проигнорировал его жест. Папку взял Крячко. Пробежав глазами по первому листу, Стас удовлетворенно хмыкнул и толкнул напарника в бок:

– Расслабься, Лева, условия вполне приемлемые. Хочешь, озвучу суть соглашения?

– Лучше, если это сделаю я, – перебил его адвокат. – Суть соглашения заключается в том, что мой клиент отдает в распоряжение Главного управления в лице генерала Орлова Петра Николаевича картотеку Ивана Шаповалова, содержащую информацию обо всех похищенных за три года раритетах в обмен на чистосердечное признание. Плюс положительная характеристика от лица сотрудников, работавших над делом «Стрелков», и ходатайство о смягчении наказания. Мы будем настаивать на условном сроке. Если кто-то из здесь присутствующих сомневается в искреннем желании моего клиента покончить с прошлым, он может провести с ним столько бесед, сколько потребуется. Со своей стороны я ручаюсь за своего клиента. Похищение и дальнейшее удержание в плену кардинально изменило его отношение к жизни. Поменяло приоритеты, если можно так сказать. Прошу вас, товарищи полковники, дайте человеку шанс!

– К тому же это избавит нас от встречного обвинения в халатности, вследствие чего задержанный был похищен и провел несколько дней в заточении, где подвергался пыткам и жестокому обращению, – закончил генерал.

После слов генерала Крячко и Ципиков заговорили одновременно. Каждый пытался доказать свою правоту. Ципиков напирал на тяжелую психологическую травму, полученную его клиентом во время заточения. Крячко апеллировал к тому, что клиент Ципикова годами вел преступную деятельность, не задумываясь над тем, кому наносит психическую травму своими действиями. Чем, по сути, отличается Хамелеон от своих мучителей, вопрошал Крячко. Он никогда не прибегал к насилию, настаивал Ципиков, да он практически герой, он спас охранника от смерти. Только ради того, чтобы самому выжить, напоминал Крячко.

Гуров молчал. Он размышлял о том, как сидел на конспиративной квартире и вместе с Шаповаловым разрабатывал план поимки Гнусавого и его банды. Он ведь мог отказаться, мог. Со стороны Гнусавого ему уже ничего не угрожало. Он мог просто вернуться в СИЗО, дождаться своего суда и выйти на свободу. С теми уликами, которыми владел следователь, оправдательный приговор был ему обеспечен. Но он не отказал, он пошел до конца. Помог разоблачить банду убийц. Можно ли проигнорировать такое? Лев вспомнил слова, сказанные от сердца: «Я не убийца, никогда им не был и становиться не собираюсь». Такое не сыграешь.