Похищенные инопланетянами

«Да, говорят, и диалог передан верно, он традиционен. Сначала ОНИ поддержали ее, потом „подпели“ ей, чтобы она не вздрагивала, и испуг прошел».

— Значит, после похищения Бэтти в 1967 году и проведения с нею определенного эксперимента инопланетяне с Андрейссонами связь больше не поддерживали, на контакт с ними не выходили?

«Да, их оставили в покое, говорят, так как материал по исследованию кармических землян был получен, а эксперимент закончен».

— Из детей Андрейссон никто не стал контактировать с ВЦ?

«Попытки такие проводились. В том же 1967 году представителями данной цивилизации были сканированы два старших сына Андрейссон, которые и начали с НИМИ работать. Но ничего не получилось».

Из дневника Нины Максимовны

«10 сентября (пятница) 1992 года. Сегодня у меня была мама Светы — она в Питере проездом из отпуска. Я отдала ей вещи дочери и фотографии. Рассказала про Польшу — что узнала от ясновидящих и контактеров с Высшим Разумом. Она отнеслась ко всему скептически, даже не захотела записать название города, где, возможно, сейчас находятся девушки. Но потом записала…

7 октября (среда) 1992 года. Сегодня встречалась с контактером. Я показала ей свои картинки, и первую со знаком WТ-1. Она спросила, и ей объяснили знаки. Т-1 — это наша общая с Таней жизнь: направо — моя, налево — ее. W действительно означает слияние мужского и женского начал, рождение ребенка.

Картина с зеркалом — это не на нашей планете…

По словам Вии, мы с Таней увидимся, однако встречу не осознаем, она для меня будет как во сне, но произойдет в Питере.

В нашем эксперименте принимают участие две ВЦ: у одной знак, а у другой —. Именно представители этих цивилизаций следят за судьбой Тани и моей. Таня и Света как бы жертвы, которые необходимы для будущего спасения человечества. Потому в подобные эксперименты вовлекаются семьи, где родители могут это осознать, чтобы душевные травмы были как можно меньше.

Для Тани эта жизнь — последнее воплощение на Земле.

Картина „Гриб“ — это символическое изображения некоего потока, движения, в которое вовлечены многие люди на Земле и представители иных миров.

Оказалось, что „оранжевый купол“, который я нарисовала — это космическая станция, где происходят наши встречи с Таней. Там людей нет. Станция по форме напоминает гантелю — два шара терракотового цвета соединены желтой трубой. Знаков на ней никаких нет. Представители ВЦ сказали Вие, чтобы она мне пояснила, при каких ощущениях я могу узнать, что у меня произошел контакт с инопланетянами и я посетила иные миры. После этого, во-первых, кожа на лице может стать, как фарфоровая; во-вторых, на руках и ногах могут появиться ссадины или царапины (какие у меня на локтях); в-третьих, мое время контактов с 3 до 5 часов ночи; и последнее чувство — внезапное просыпание, при котором надо обязательно попытаться выполнить все.

Еще Вия сказала, что в зависимости от моего психологического состояния определится моя дальнейшая судьба…

Спустя какое-то время Вия выяснила у СВОИХ контактеров ВЦ, что Таня и Света благополучно вернулись из Польши в армянский город Кофан. Они „по-прежнему работали“ в профилактории. Но вот однажды в воскресенье девушек пригласили за город на пикник. Компания собралась небольшая, но веселая. Ребята на поляне жарили шашлыки, а Таню и Свету попросили собрать кое-какие травы для специй. Девушки отправились в густой перелесок, и больше их никто не видел… Они были вновь похищены тем же НЛО и отправлены на космическую станцию…»

— Вся сложность данной ситуации заключалась в том, — не прерываясь, Вия молча кивнула Амуни, показав на закипевшую воду в котелке, и протянула ему банку с заваркой, — что, оказавшись на станции, Таня и Света обрывочно помнили свою земную жизнь только по второй легенде — вторую свою «биографию». То есть то, что они воспитанники детских домов, родителей своих не знают; что работали в профилактории в армянском городе Кофан, несколько раз были в Польше, жили в общежитии, родственников не имели… Да и то все эти воспоминания отложились как-то без всяких подробностей. Но и это еще не все.

Вия минуту молчала, глядя на метущееся пламя костра — ветер усиливался.