Похищенный

Горничная, заносчивая ирландка по имени Эдит, подала чай на три персоны. Мариэлла никогда не любила ее, но ее наняла домоправительница, и ее обожала мисс Гриффин. С шофером Эдит тоже была в дружбе. У нее крашеные рыжие волосы, развязные манеры, но белье Тедди и мисс Гриффин в образцовом порядке. Она всегда с интересом следила за гардеробом Мариэллы.

— Ну, и что ты сегодня делал? — спросила Мариэлла у Тедди с заговорщицким видом. Он очень серьезно посмотрел на нее и ответил:

— Играл. С Александром Уилсоном. У него есть поезд, — сообщил он самую главную новость, после чего стал подробно рассказывать, как устроена железная дорога, как нужно устанавливать мосты, деревни, вокзалы, почему поезд ездит и как бы ему хотелось получить такой поезд надень рождения. Странный месяц декабрь, столько счастья он принес Мариэлле и столько горя…

— Может быть, Санта-Клаус и принесет тебе поезд.

Сама-то она знала, что одну из комнат нижнего этажа уже отвели под железную дорогу, для которой Малкольм купил все необходимые атрибуты, а рабочие уже собрали ее там и установили декорации деревень и вокзалов, все в точности, как Тедди видел в этот день в доме Уилсонов.

— Я буду ждать. — Он посмотрел на нее задумчиво, а потом опять заулыбался и придвинулся чуть-чуть ближе. Он любил сидеть вот так, совсем рядом с ней, вдыхать запах ее духов, чувствовать у себя на щеке ее шелковые волосы, и тогда она принималась целовать его, совсем как тогда, когда увидела его в первый раз. Из всех людей, кого он знает, мама — самая замечательная, он любит ее больше всех на свете…даже больше, чем железную дорогу…

— А ты сделала что-нибудь хорошее? — Он всегда так серьезно спрашивал, как будто ему действительно было до этого дело. Малкольма и Бригитту он с таким же видом спрашивал, как дела на работе, и Малкольм всегда улыбался. А еще он всегда говорил, что Бригитта очень красивая, почти такая же красивая, как его мамочка, и девушке из Берлина это было приятно. Она вообще считала Тедди очаровательным малышом, и Мариэлла иногда разрешала ей сходить с ним в зоопарк, а один раз Бригитта показывала ему Эмпайр-стейт-билдинг[3]. Эта экскурсия привела Тедди в полный восторг. Вернувшись в тот день домой, он сказал даже, что любит Бригитту.

— Я сегодня ходила в церковь, — тихо ответила Мариэлла. Мисс Гриффин неотступно смотрела на нее. Тедди удивился, потому что обычно его тоже брали в церковь, а сегодня не взяли.

— А сегодня что, воскресенье?

— Нет, — улыбнулась она и подумала, будет ли она когда-нибудь в состоянии рассказать ему правду. Ей казалось, что пройдут годы, и она сможет наконец поговорить с ним откровенно. Может быть, потому что он — мужчина. Но она только добавила:

— Но я все равно решила зайти в собор.

— Там хорошо?

Она кивнула. Там и вправду было хорошо… и грустно… Она увидела Чарльза, которого не видела много долгих лет. У нее не хватило духа сказать Чарльзу про Тедди. Это было бы несправедливо. Чарльз воевал с фашистами в Испании, рисковал жизнью, возможно даже, искал смерти, как искала когда-то она. Но теперь у нее был прелестный ребенок, луч надежды и света в ее пустой жизни. И сегодня, в этот особенный день, она не решилась рассказать Чарльзу, что у нее теперь есть ребенок. Она смогла сказать ему только про Малкольма. И она знала, что не будет ему звонить. Это невозможно… это безумие… Он остался в другой жизни…

— Я сходила в собор Святого Патрика. Знаешь, такая большая церковь, очень большая. Мы там уже были на Пасху.

Он серьезно кивнул.

— Я помню. А еще пойдем?

Она еще долго просидела с ним, болтая, обнимая его, потом почитала ему книжку. Наконец мисс Гриффин сказала, что пора купаться. Тедди умоляюще взглянул на мать:

— А ты останься. Пожалуйста!

Ей и самой этого хотелось больше всего на свете, но непреклонная мисс Гриффин не простит ей такого нарушения.

— Я могла бы сама его искупать, — робко предложила Мариэлла, хорошо зная, какая последует реакция. Мисс Гриффин не терпела вмешательства в ее дела.

— Спасибо, не нужно, миссис Паттерсон, — сказала мисс Гриффин, решительно поднимаясь из-за стола. — Теодор, поцелуй маму на ночь и скажи:

«Спокойной ночи. Утром увидимся».

Мариэлла поняла намек.

— Но я хочу не утром. Я хочу сейчас. «Я тоже хочу остаться сейчас, — хотела сказать Мариэлла. — Хочу сама выкупать тебя, приготовить тебе ужин, лечь с тобой в кроватку, баюкать тебя, пока не заснешь, а потом целовать твои глазки, носик, щечки. Но никто ей этого не позволит. В детскую можно прийти в гости, попить чаю и попрощаться».

— Родной мой, завтра пойдем гулять в парк. Может быть, сходим к пруду, где лодки.

— Завтра Олденфилды приглашали на день рождения, миссис Паттерсон.

В самом деле, у них свои светские обязанности, а тут Мариэлла вмешивается…

— Значит, погуляем с утра.