Похищенный

– Да, – сказал Алан. – Клянусь честью, я с ними поговорю! Если в этом городе есть хоть один человек, говорящий по-английски, я расскажу ему интересную историю. Пятнадцать просмоленных матросов – с одной стороны, и один человек с полуребенком – с другой! Какое жалкое зрелище!

Хозизен покраснел.

– Нет, – продолжал Алан, – это не годится. Вы должны высадить меня там, где мы условились.

– Но, – отвечал Хозизен, – мой старший помощник умер, и вы сами знаете, каким образом. Больше никто из нас не знаком с берегом, сэр, а этот берег очень опасен для судов.

– Предоставляю вам выбирать, – сказал Алан. – Высадите меня на сушу в Аппине или в Ардгуре, в Морвепе или в Арисэге, или в Мораре – короче, везде, где хотите, не дальше тридцати миль от моей родины, исключая страны Кемпбеллов [9] . Это обширная мишень. Если вы не попадете в нее, то, значит, вы в мореплавании так же слабы, как и в бою. Мои бедные земляки переезжают в своих плоскодонках с острова на остров во всякую погоду и даже ночью, если вы желаете знать.

– Плоскодонка не корабль, сэр, – отвечал капитан, – она не сидит так глубоко.

– Что же, едем в Глазго, если хотите! – сказал Алан. – Мы, по крайней мере, посмеемся над вами.

– Мне не до смеха, – сказал капитан. – И все это будет стоить денег, сэр.

– Прекрасно, сэр, – отвечал Алан, – я не беру своих слов назад. Тридцать гиней, если высадите меня на берег; шестьдесят, если доставите меня в Линни-Лох.

– Но посмотрите, сэр, где мы находимся, ведь мы только в нескольких часах от Арднамуркана, – сказал Хозизен. – Дайте мне шестьдесят, и я высажу вас там.

– И я должен изнашивать обувь и подвергаться опасности быть схваченным красными мундирами, чтобы угодить вам? – закричал Алан. – Нет, сэр, если вы хотите получить шестьдесят гиней, то заработайте их и высадите меня в моей стране.

– Это значит рисковать бригом, сэр, – сказал капитан, – и с ним вместе собственною жизнью.

– Как хотите, – ответил Алан.

– Сумели бы вы повести нас? – спросил капитан с нахмуренным видом.

– Сомневаюсь, – сказал Алан. – Я скорее боец, как вы сами видели, чем моряк. Но меня часто подбирали и высаживали на этом берегу, и я немного знаю его.

Капитан покачал головой, все еще хмурясь.

– Не потеряй я в этом несчастном плавании так много денег, я бы скорее увидел вас на виселице, чем рискнул бы своим бригом, сэр. Но пусть будет по-вашему. Как только подует боковой ветер – а он должен подуть, или я глубоко ошибаюсь, – я воспользуюсь им. Но есть еще одна вещь. Мы можем повстречать королевское судно, которое возьмет нас на абордаж без всякой нашей вины: вдоль этого берега плавает много крейсеров. Вы сами знаете, для кого… Сэр, на этот случай оставьте мне деньги.

– Капитан, – сказал Алли. – если вы увидите вымпел, то ваше дело убегать. А теперь, зная, что вам на носу не хватает водки, я предлагаю обмен: бутылку водки взамен двух ведер воды.

Последняя статья переговоров была в точности выполнена обеими сторонами, так как мы с Аланом смогли наконец вымыть капитанскую каюту и отделаться от воспоминаний об убитых нами, а капитан и мистер Райэч тоже были по-своему счастливы, так как получили возможность снова выпить.

XII. Я слышу о Красной Лисице

Прежде чем мы покончили с чисткой каюты, с северо-востока подул ветер; он прогнал дождь, и выглянуло солнце.

Тут я должен сделать отступление, а читателю следовало бы взглянуть на карту. В тот день, когда стоял туман и мы разбили лодку Алана, бриг проходил через Малый Минч. На рассвете после схватки мы спокойно стояли к востоку от острова Канна, между ним и островом Эриска, находящимся в цепи Лонг-Эйландских островов. Прямой путь отсюда в Линни-Лох лежал проливами Соунд-оф-малл. Но у капитана не было карты; он боялся пустить свой бриг глубоко между островами, и так как ветер был благоприятный, то предпочел обойти Тайри с запада и выйти у южного берега большого острова Малл.

Ветер весь день дул в том же направлении и скорее усиливался, чем ослабевал, а к полудню из-за наружных Гебридских островов появились сильные волны. Наш курс – мы хотели обойти кругом внутренние острова – лежал на юго-запад, так что сначала эти волны ударяли нам в борта, и нас очень кидало. Но с наступлением ночи, когда мы уже обогнули конец Тайри и стали направляться к востоку, волны попадали прямо на корму.

Между тем первую часть дня, до появления волны, мы провели очень приятно; при ярком солнечном свете мы обошли множество скалистых островков. Сидя в каюте с открытыми дверьми с обеих сторон, так как ветер Дул прямо в корму, мы с Аланом выкурили одну или две трубки капитанского хорошего табаку и в то же время рассказывали друг другу наши истории. Это было для меня тем более важно, что давало возможность немного ознакомиться с горной Шотландией, где мне вскоре пришлось высадиться. В те дни, такие близкие к великому восстанию, всякий, шедший через поросшие вереском шотландские горы, должен был знать свой путь и опасность, которой подвергался.