Похищенный. Катриона

Я не осмеливался обращаться с вопросом к кому-либо из почтенных обывателей города. Облаченный в жалкое одеяние, я стыдился даже заговорить с ними. Если б я спросил у них, где здесь дом мистера Ранкейлора, меня, несомненно, подняли бы на смех. Не зная адреса, я бродил взад и вперед по улице, до гавани и обратно, как блудный пес, потерявший своего хозяина. Мрачное чувство щемило мне сердце, временами на меня находило отчаяние. Солнце уже встало, было около девяти часов, когда, изнуренный ходьбою, остановился я перед красивым, недавно оштукатуренным домом, с нарядными чистыми окнами, с цветами на подоконниках. На ступеньке крыльца сидела охотничья собака и позевывала, глядя на меня, как бы давая понять, что ей-то тревожиться нечего, она у себя дома. Я стоял перед домом, завидуя бессловесному этому существу, как вдруг дверь открылась и на пороге показался румянощекий, добродушного вида человек с лукавыми, проницательными глазами, в белоснежном напудренном парике и в очках. Наружность его была внушительна и почтенна. Если прохожие, раз взглянув на меня, тотчас же отворачивались, больше уже не удостаивая меня взглядом,— столь жалкий вид я собой являл,— то этот господин, осмотрев меня с головы до ног, как потом оказалось, до того поразился увиденным, что направил шаги свои прямо ко мне и спросил, что за нужда привела меня в этот город.

Я сказал, что в Куинсферри пришел по делу, и, собравшись с духом, спросил, где здесь будет дом мистера Ранкейлора.

— Это будет как раз тот дом, откуда я только что вышел,— отвечал он.— И по странной случайности перед вами мистер Ранкейлор.

— В таком случае, сэр,— сказал я,— могу ли я просить вас об одолжении уделить мне несколько времени? Я хотел бы поговорить с вами об одном деле.

— Но позвольте, я не знаю даже вашего имени. Да и лицо ваше я что-то не припомню.

— Мое имя Дэвид Бальфур.

— Дэвид Бальфур? — удивленно, повышенным тоном переспросил законник.— А позвольте узнать, откуда же вы пришли, мистер Бальфур? — И он устремил на меня сухой, строгий взгляд.

— Я побывал во многих странствиях, сэр,— отвечал я.— Но мне кажется, будет лучше, если мы поговорим об этом в другом месте.

Несколько мгновений стряпчий, казалось, раздумывал, поглаживая рукой подбородок, глядя то на меня, то на мостовую.

— Да, пожалуй, вы правы,— сказал он, пригласил меня в дом и, прокричав кому-то, кого я не видел, что до полудня он будет занят, провел меня в небольшую комнату, где во множестве пылились кипы бумаг и книги.

Опустившись в кресло, он знаком пригласил меня сесть, хотя, как мне показалось, с некоторым сожалением перевел взгляд с опрятного кресла на мои грязные лохмотья.

— Ну что же, если у вас имеется ко мне дело, то прошу вас говорить кратко, по сути вопроса. Nec gemino bellum Trojanum orditur ab ovo[38]. Вы меня понимаете? — спросил мистер Ранкейлор.

— Я последую совету Горация,— с улыбкой ответил я,— и введу вас сразу in medias res[39].

Он кивнул головой, как бы давая понять, что доволен моим ответом; ведь латинская фраза была сказана им с намерением меня испытать. Я немного ободрился, но когда заговорил, то почувствовал, что краснею.

— У меня есть все основания полагать,— начал я,— что я имею права на владение поместьем Шос.

Мистер Ранкейлор вынул из ящика стола папку с бумагами и, раскрыв ее, положил перед собой.

— Так-так, я вас слушаю.

Но, выпалив первую фразу, я вконец потерялся и не знал, что говорить дальше.

— Продолжайте, мистер Бальфур. Что же вы замолчали? Где, в каком месте вы родились?

— В Эссендине, сэр. Двенадцатого марта 1733 года.

Он сверил мои слова с записью в книге, но с какой надобностью — этого я не мог понять.

— Кто были ваши родители?

— Мой отец Александр Бальфур был учителем в местной школе. А мать звали Грейс Питэрроу. Кажется, она была родом из Ангуса.

— У вас есть бумаги, удостоверяющие вашу личность? — спросил мистер Ранкейлор.

— При себе нет, сэр. Но они на руках у мистера Кэмпбелла, священника из Эссендина, и в кратчайший срок могут быть вам представлены. К тому же мистер Кэмпбелл может за меня поручиться, хотя, мне кажется, дядя вряд ли станет от меня отрекаться.

— Вы имеете в виду мистера Эбинизера Бальфура?

— Да, именно.

— Которого вы видели?

— Да, он принял меня в своем доме.

— А не встречали ли вы человека по фамилии Хозисон? — спросил мистер Ранкейлор.

— Да, довелось встречать, как видно, в наказание за свои прегрешения. Это с его помощью по наущению моего дяди меня похитили в окрестностях этого города и увезли на корабле. Потом мы потерпели крушение, я прошел через множество разных злоключений и вот теперь стою перед вами в этом жалком рубище.

— Так вы говорите, что потерпели кораблекрушение. Где это было?

— У южной оконечности острова Малл. Остров, на который меня выбросило, носит название Эррейд.

— Э, да я вижу, ваши познания в географии глубже моих,— с улыбкой заметил мистер Ранкейлор.— Пока, доложу я вам, ваш рассказ в точности сходится с имеющимися у меня сведениями. Но вы говорите, что вас похитили? Как это понимать?