Похищенный. Катриона

Р. Л. С.

Вайлима,

Уполу,

Самоа,

1882.

Часть первая ЛОРД-АДВОКАТ Глава 1 «ВОРОНА В ПАВЛИНЬИХ ПЕРЬЯХ»

Двадцать пятого августа 1751 года около двух часов дня я, Дэвид Бальфур, вышел из дверей конторы Британской льняной компании в сопровождении рассыльного с сумкой, полной денег, и почтенные купцы, основатели этого банка, простились со мной на пороге учтивыми поклонами. Всего два дня тому назад, и даже еще накануне утром, я был нищ, как бездомный бродяга, одет в лохмотья, почти без гроша за душой, товарищ осужденного изменника и сам беглец, за чью поимку была объявлена награда, ибо меня считали причастным к преступлению, о котором говорила вся страна. А нынче мне было возвращено мое законное положение и мое имение, я стал лэрдом, и рядом со мной шел банковский рассыльный с моим золотом, а в кармане у меня лежали рекомендации, и, как гласит поговорка, мне принадлежал весь мир.

Однако два обстоятельства, точно тяжкий балласт, мешали мне беззаботно нестись вперед на всех этих парусах. Во-первых, я по-прежнему был замешан в крайне трудном и опасном деле, а во-вторых, попал в мир, совершенно для меня новый: большой город, теснящиеся высокие темные дома, бесчисленные прохожие, шум и суета - все это было так непохоже на вересковые холмы, морские пески и тихие сельские места, где до тех пор протекала моя жизнь. Особенную робость внушали мне потоки горожан. Сын Ранкейлора был невысоким и щуплым, а потому его одежда только-только не лопалась на мне по швам. Разумеется, важно шествовать впереди банковского рассыльного мне никак не следовало. Разумеется, в таком случае моя внешность только вызвала бы смех прохожих и (чего мне надобно было особенно избегать) пробудила бы их любопытство. И я решил как можно быстрее обзавестись собственной одеждой, а пока счел за благо идти рядом с рассыльным, придерживая его за локоть, точно мы были приятелями.

В лавке на Лакенбутс я приобрел необходимый гардероб - не щегольской или пышный, так как не хотел выглядеть вороной в павлиньих перьях, но изящный и достаточно дорогой, чтобы внушать уважение слугам. Оттуда - в лавку оружейника, где я выбрал простую шпагу, приличную моему положению в жизни. С ней на боку я почувствовал себя спокойнее, хотя (для человека столь неискушенного в тонкостях фехтования) ее можно было бы счесть дополнительной опасностью. Рассыльный, малый, понятно, опытный, одобрил мой новый костюм.

- Простая одежда,- сказал он,- без всякого там франтовства. Ну, а шпага вам, конечно, положена, хотя на вашем бы месте я свои денежки потратил на что-нибудь полезное.

И он предложил проводить меня в Каугейт-бэк к вязальщице, его родственнице, купить шерстяные чулки на зиму - «прочнее нигде не сыщете».

Но у меня были более неотложные дела. Этот старый темный город больше всего походил на кроличью нору - и не только числом своих обитателей, но запутанным лабиринтом узких проходов и тупиков. Чужому тут трудно было бы отыскать и близкого друга, а уж незнакомого человека и подавно. В этих высоких домах жильцы так теснились, что, даже найдя нужный двор, пришлось бы потратить целый день на то, чтобы отыскать нужную дверь. Обычно для этого нанимали мальчишку-проводника («кэдди», как их называли), и он вел вас туда, куда вам требовалось, а затем, когда вы кончали свое дело, провожал обратно. Однако кэдди, постоянно оказывая такие услуги и собирая для этого сведения обо всех домах и обитателях города, мало-помалу сплотились в братство соглядатаев, и я наслышался от мистера Кэмпбелла о том, как они обмениваются новостями, о том, с каким любопытством стараются вызнать про дела тех, кто их нанимает, и о том, что они уже давно стали ушами и пальцами полиции. А потому, принимая во внимание все обстоятельства, я никак не должен был пускать по своему следу такого хорька. Мне предстояло повидать троих людей и всех безотлагательно: во-первых, моего родича мистера Бальфура в его поместье Пилриг, Стюарта - стряпчего и аппинского ходатая по делам, и еще Уильяма Гранта из Престонгрейнджа, лорда-адвоката Шотландии. Посещение мистера Бальфура ничем мне не угрожало, а кроме того, Пилриг находился далеко за пределами города, и я смело решил сам отыскать туда дорогу, полагаясь на свои ноги и свой язык. Но с другими двумя дело обстояло далеко не так просто. Не только посещение аппинского ходатая, когда поднятый тамошним убийством шум был в полном разгаре, само по себе казалось опасным, но оно никак не сочеталось с посещением лорда-адвоката Гранта, которое в самом лучшем случае мне ничего приятного не сулило, однако, явившись к нему прямехонько от аппинского ходатая, я, весьма вероятно, ухудшил бы собственное положение и непоправимо повредил бы моему другу Алану. К тому же выходило, будто я служу и нашим и вашим, что мне было вовсе не по вкусу. А потому я решил немедля выполнить свое поручение к мистеру