Похищенный Леонардо

- Чарлз, дай мне еще несколько минут для объяснения. Я тебя предупреждал, что моя теория фантастична. - Прежде чем я подал голос, он протянул мне другую фотографию. - "Распятие" Веронезе. Посмотри, узнаешь кого-нибудь? Внизу картины, слева?

Я поднес фотографию к свету.

- Ты прав. Поздняя венецианская обработка отличается, она выполнена в более откровенном, я бы сказал, "языческом" стиле, но сходство совершенно очевидно.

- Согласен. Но это не только сходство. Обрати внимание на позы и характеры персонажей.

Я узнал Агасфера по черному одеянию и сандалиям с ремешками крест-накрест. Он стоял среди толпы, необычные черты лица и поза были такими же, как и на поздней версии картины Леонардо. Агасфер смотрел на умирающего Христа с выражением глубокого сострадания, и сходство персонажей доказывало, что писались они с одной и той же модели. Может быть, борода была более густой, в венецианской манере, но овал лица, выпуклые виски, красивые линии жесткого рта и подбородка, мудрая покорность судьбе в глазах, следы долгих странствий, варварская красота и сила-все это, бесспорно, было отзвуком шедевра Леонардо.

Я беспомощно развел руками:

- Поразительное совпадение! Жорж кивнул.

- Есть еще одно совпадение - то, что эта картина, как и холст Леонардо, была похищена вскоре после реставрации. Когда спустя два года ее нашли во Флоренции, то увидели небольшое повреждение, но отдать на реставрацию не рискнули. - он сделал паузу. -Понимаешь, о чем я хочу сказать, Чарлз?

- Более или менее. По-твоему, если Веронезе немного поскоблить, то будет обнаружена иная трактовка Агасфера. То есть появится оригинал Веронезе.

- Именно так. Если ты все еще сомневаешься, посмотри другие работы.

Мы начали просматривать другие фотографии. На каждой их них (картины Пуссена, Гольбейна, Гойи и Рубенса) можно было обнаружить ту же фигуру, то же смуглое мрачное лицо, глядевшее на крест с выражением трагического сочувствия и скорбного понимания. Учитывая различие манер живописцев, сходство в изобразительном решении этого персонажа было поразительным.

- И заметь, Чарлз: все шесть картин были украдены именно после реставрации. Даже Гольбейн - после того, как картина была отреставрирована заключенным концентрационного лагеря. Похоже, кто-то очень не хочет, чтобы мир увидел правдивый облик Агасфера.

- Но Жорж... Можешь ли ты доказать, что в каждом случае, кроме Леонардо, существует оригинал, искаженный поздней версией?

- Пока нет. Естественно, что галереи неохотно дают возможность проверить подлинность картин.

Я подошел к окну, чтобы дать шумному движению на Бонд-стрит ворваться в сумасшедшие рассуждения Жоржа.

- Так ты всерьез предполагаешь, что облаченный в траур Агасфер прогуливается сейчас где-нибудь на этих тротуарах, что на протяжении веков он похищает и "правит" картины, где есть его изображение? Это же нелепость?

- Не больше, чем необъяснимое ограбление Лувра. Некоторое время мы стояли по обе стороны стола, уставившись друг на друга.

- Ну хорошо, - сказал я, стараясь выиграть время и не желая обижать друга. Маниакальность его идеи встревожила меня. - Так давай подождем, пока картина Леонардо не вернется.

- Большинство похищенных полотен разыскивали десять, двадцать лет... Все это и в самом деле фантастично, но ведь есть шанс, что моя версия может оказаться правдой. Потому я и нуждаюсь в твоей помощи. Совершенно очевидно, что этот человек связан с миром искусства мучительным чувством вины. Талант живописцев - приговор ему, вынесенный на всеобщее обозрение. Мы должны следить за аукционными залами и за кулисами галерей. Это лицо, эти черные глаза, этот надменный профиль - раньше или позже, но мы увидим его, когда он будет охотиться еще за одним "Распятием". Но, может быть, ты уже видел его?

Темноглазый странник встал передо мной. "Иди быстрее!", - насмешливо бросил он Иисусу, когда Христос нес крест на Голгофу, и Господь ответил: "Я иду, но ты будешь ждать моего возвращения".

И тут что-то шевельнулось в моем сознании, какое-то смутное воспоминание. Этот красивый левантинский профиль, эта надменная осанка...

- Ты видел его? - Жорж подошел ко мне. - Чарлз, мне кажется, я тоже!

- Я не уверен, Жорж, но...

Поразительно, но именно этот "реставрированный" образ Агасфера казался мне более реальным, чем оригинал Леонардо; я был уверен, что действительно видел его. Внезапно я повернулся.

- Черт возьми, Жорж, ты понимаешь, что если твоя невероятная идея верна, то этот человек общался с самим Леонардо? И с Микеланджело, и Тицианом, и Рембрандтом?

Жорж кивнул.

- И кое с кем еще, - задумчиво добавил он. Весь следующий месяц, после того как Жорж вернулся в Париж, я проводил меньше времени у себя в

кабинете и больше на аукционах, выслеживая знакомый профиль. Но безрезультатно. Поэтому я испытал чувство взволнованного облегчения когда пять недель спустя получил телеграмму: ЧАРЛЗ ПРИЕЗЖАЙ НЕМЕДЛЕННО Я ЕГО ВИДЕЛ ЖОРЖ ДЕ СТАЛЬ.