Похищенный трон

Машины выросли в центре и на правом, северном фланге, там, где в прошлом году войско Смердиса добилось решающего успеха, далеко за пределами зоны обстрела лучников, прикрытых стеной, выстроенной узурпатором. Шарбараз спросил:

– Хватит ли этого, чтобы мы проскочили мимо крепости и они не смогли обречь нас на поражение?

– При условии, что мы выбьем тех, кто находится вне крепости, эти машины зададут тем, кто находится в крепости, столько работы, что нам они повредить не смогут, – ответил старший Маниакис.

Абивард сказал:

– А как же быть с теми, кто атакует нас с одного из ущелий, ведущих на Машиз? Та атака во фланг разбила нас прошлым летом, а у нас не хватит людей, чтобы заткнуть все проходы, тем более что настоящая битва произойдет здесь.

– В нашем деле главное – добиться того, чего тебе нужно, как можно меньше ввязываясь в драку, особенно в кровавый и расточительный ближний бой, – сказал видессийский военачальник. Он показал на взвод метателей дротиков, направляющийся вверх по северному склону:

– Мерзнуть моей душе во льдах Скотоса, если они не сделают из любого атакующего копейщика самого задумчивого человека на свете.

– Хорошо бы, – сказал Шарбараз. – Мои люди рвутся в бой. Когда вы тут закончите стучать молотками?

– К вечеру все будет готово, – ответил Маниакис-старший. – Воины Смердиса могли бы устроить нам кучу неприятностей, если бы прокрались сюда и попытались уничтожить наши машины. Но они ничего такого не сделали. Может, не подумали об этом, а может, решили, что ничего у них не выйдет. – Он покачал головой, показывая свое к этому отношение. – Стараться надо всегда. Иногда и сам потом удивляешься, на что оказался способен.

– Согласен, – сказал Шарбараз. – Если бы я думал иначе, то не ушел бы в Видессию в прошлом году.

«Если бы Рошнани об этом не подумала, ты никогда не ушел бы в Видессию», подумал Абивард и ощутил прилив гордости за жену. Одновременно он ощутил правоту Динак: совет женщины может быть столь же полезен в войне, как и на женской половине крепости. «Интересно, понял ли это Шарбараз?» – подумал Абивард.

Но долго размышлять над этим ему не пришлось. Старший Маниакис сказал:

– Величайший, все это так, но сейчас мы почти что вернули тебя домой.

Восход солнца обещал жаркий день, особенно для тех, кто облачен в доспехи.

Абивард обливался потом еще до того, как надел подбитые кожей кольчугу, кольчужную юбку и кожаные штаны с нашитыми на них железными кольцами. К тому времени как он нацепил кольчужную сетку на переднюю часть шлема и водрузил на голову шлем; он ощущал себя куском мяса в печке.

Возможно, вопреки всему у Смердиса все же были шпионы в лагере Шарбараза, или же его сотники просто сумели сложить воедино все, что они увидели, сидя за стенами укрепления, возведенного ими перед Машизом. В любом случае его воины вышли из укрытия и заняли пространство между стенами и непроходимыми скалами по обе стороны. Нет, взятие Машиза не будет триумфальным парадом, который воображали себе Абивард и Шарбараз, выезжая из крепости Век-Руд.

Маниакис-старший с самого начала взял на себя руководство всей операцией.

Схватив Абиварда за воротник, он сказал:

– Хочу, чтобы ты и твои лучшие люди остались возле осадных машин и охраняли их.

– Что?! – негодующе воскликнул Абивард. – Ты просишь меня и моих лучших копейщиков не участвовать в атаке?

Если видессиец и заметил его гнев, он не придал ему никакого значения.

– Именно этого я и прошу, по крайней мере в начале боя, – ответил он. Если мы хотим сегодня победить, это просто необходимо. Потом вы сможете подраться всласть и удовлетворить самую взыскательную честь. Это я вам обещаю.

Он говорил так, будто честь – нечто такое, чему грош цена. «Ты воюешь как купец, твой сын по сравнению с тобой – трижды мужчина», – подумал Абивард. Но он не мог оскорбить союзника, сказав ему такое в лицо. Если поставить этот вопрос перед Шарбаразом… Абивард покачал головой. Нельзя. Если он поступит так, Маниакис-старший утратит престиж – или его утратит он сам, Абивард. В любом случае союз пострадает.

У него не оставалось выбора.

– Хорошо, высокочтимый, – ледяным тоном сказал он. – Полагаюсь на твое обещание.

На ледяной тон старший Маниакис обратил не больше внимания, чем на предшествующее тому негодование.

– Прекрасно, прекрасно, – сказал он, будто принимая согласие Абиварда как должное. – Теперь приступай, высокочтимый, будь добр. Мы не можем начать наше маленькое представление, пока вы не займете позиции.

Все еще пылая от возмущения, Абивард построил отряд копейщиков под началом Заля. Заль и многое конники недовольно заворчали, услышав, что им не суждено отважно устремиться на врага. Абивард сказал:

– Настоящая драка у нас будет попозже. Господом клянусь. – Он надеялся, что не дает им ложную клятву.

Продолжая ворчать, копейщики встали перед осадными машинами, построенными видессийцами. Машины, обитые грязными досками, напоминали каркасы домов, покинутых после наводнения. В некоторые из них саперы положили тяжелые камни, в другие – большие сосуды с затычками, из-под которых торчали промасленные тряпки.