Похить мое сердце дважды

Шана сжала его плечи и, раздвинув ноги, притянула к себе. Чак вошел в нее, не веря своему счастью, — прошло слишком много времени с тех пор, как они были вместе без множества сердитых слов, ставящих барьер между ними. Но сейчас он не хотел думать о прошлом. Он просто хотел двигаться, вонзаться в жену снова и снова, заставлять ее сладко стонать и выгибаться навстречу ему. Чак не мог придумать лучшей годовщины — их оранжерея, полная цветов и диковинных растений, напоминала тропический остров, затерянный в океане, вернее, в заснеженной пустоши.

Чак перевернулся на спину, и Шана, постанывая от удовольствия, села на него верхом. Его пальцы впились в нежную плоть бедер, направляя ее. Шана двигалась как опытная наездница, еще больше распаляя его. Чак стиснул зубы — он слишком долго не имел возможности удовлетворить желание, однако ему хотелось, чтобы их близость длилась как можно дольше, и Шана получила все возможное удовольствие.

Снег собрался у основания стеклянного купола, словно их островок захлестнула волна с белой шапкой пены. Лунный свет посеребрил светлые волосы Шаны, она была прекрасна и безупречна, словно изваяние из белоснежного мрамора. Почему они никогда не делали этого здесь? Они занимались любовью бесчисленное количество раз, но сейчас, в призрачном свете луны, она казалась ему особенно желанной.

Его руки скользнули вверх, обхватили сладкую тяжесть ее грудей. Чак обвел ее соски большими пальцами, доводя ее до исступления и заставляя двигаться быстрее. Дыхание Шаны стало прерывистым, между грудей стекала струйка пота. Чак хорошо знал ее тело — она была близка, и он тоже. Он перестал сдерживаться, крепче обхватил ее ягодицы, с силой погружаясь в нее снова и снова. Шана со стоном выгнула спину, запрокинула голову — ее тело сотрясала сладостная дрожь. Еще несколько неистовых толчков, и Чак излился в нее.

Обессиленная после бешеной скачки, она распласталась на его груди и замерла. Их захлестнула волна блаженства, тела, изголодавшиеся по ласке, слились в единое целое. Придя в себя, Шана соскользнула с него, легла рядом, прижимаясь всем телом. Взметнув лепестки, Чак накрыл их второй половиной пледа. Шана положила голову ему на грудь.

— Между нами всегда было так?

Сложный вопрос.

В некотором смысле да, но также было напряжение из‑за секса по графику, чтобы зачать ребенка. В последнее время страсть приобрела привкус отчаяния, оттого что их брак стремительно рушится, но, несмотря на это, притяжение между ними всегда было сильным.

Шана приподнялась, заглянула ему в глаза.

— Я что‑то не так сказала?

Ничто не ускользало от нее. Каждая оплошность, пауза, движение глаз могли выдать его.

— Нисколько. Все в порядке. Нам всегда было хорошо в постели.

По крайней мере, это правда.

— Хм, жаль, что я не могу вспомнить.

Шана закрыла глаза, пытаясь вызвать в воображении прошлое.

Прошлое, которое, как он знал, чревато болью и осложнениями. Прошлое, которым он не хотел обременять ее сейчас.

— Тсс… — Чак поцеловал ее в висок. — Давай просто насладимся моментом.

Шана проснулась в своей постели, с наслаждением потянулась, всем телом ощущая сладкую истому, и снова прижалась к мужу. Она не понимала, как могла забыть такого человека, как он, но не собиралась позволить сожалениям украсть удовольствие от того, что между ними произошло.

Шана смутно вспомнила, что уснула в оранжерее. Чак оделся, укутал ее в одеяло и отнес в постель. Муж намеревался уйти в другую спальню, но она сонно протянула ему руку, чтобы он остался.

И он остался — был рядом с ней всю ночь и все еще спал.

Шана воспользовалась моментом, чтобы изучить его. Чак спал на спине, растянувшись. Он настолько контролировал повседневную жизнь, что самозабвение во время сна тронуло ее сердце. Он был таким сильным человеком, но во сне казался более… реальным. Менее совершенным. Что делало его еще более привлекательным.

Прошлой ночью она не боролась за то, чтобы кусочек ее прошлого вернулся к ней. Вместо этого она погрузилась в настоящее. Она все еще чувствовала аромат цветов, прикосновение лепестков к разгоряченным телам. Они, безусловно, были синхронизированы на чувственном уровне, даже если у нее не было воспоминаний о том, что было с ним раньше. Плоть все еще горела от его бесподобных ласк, от того, как нежно и умело он любил ее.

Эта ночь была бы идеальной, если бы не одно но. Шана не забыла, как он колебался, когда она спросила, всегда ли между ними были такие отношения. Что он скрывает от нее?

Шана поверила, когда он сказал, что не изменял ей. Это был ее самый большой страх из‑за того, что отец годами обманывал маму, заставляя страдать их обеих. Если не обман, то что может вызвать проблемы? Что скрывает Чак, что заставляет его увиливать от ответа, подбирать слова?

Слегка коснувшись виска, Шана снова попыталась вспомнить прошлое. И… Ничего. Она хотела верить в него. Между ними должно было быть что‑то, что она помнила на подсознательном уровне, потому что никогда не легла бы в постель с мужчиной, которого едва знала.