Похититель душ-2

— Меня зовут Менела. А ее Ллерея, -запоздало представляется жрица, показывая на вторую девушку. — Принцесса пожертвовала очень много своих сил для стабилизации Элиоса, как и мы. Нас трое. Энергия на исходе. Но мы сделаем все, чтобы помочь Мандисе.

— И я тоже. Вашей силы недостаточно для того, чтобы она сделала хотя бы ещё пару вздохов, — я крепче сжимаю пальцы Исы, неотрывно глядя в расширившиеся зрачки. Она застывает, позволяя слезам стекать из уголков глаз.

— Ну, извини, это твой ребенок убивает ее, — не удержалась от язвительного замечания Ллерея.

— Молчать. Вы мешаете, — резко бросаю я, и обе девушки испуганно хватаются за горло, открывая рот, словно выброшенные на берег рыбки. Это не было просьбой. Я отдал приказ, временно лишив их дара речи.

— Иса, не закрывайся. Позволь моей энергии наполнить тебя, вылечить твое тело и наполнить силой. Прими меня в свою душу. Пока ты жива, у тебя есть такой выбор. Дай мне спасти тебя, девочка. Дай шанс нашей дочери вырасти в любви обоих родителей.

— Я хочу увидеть ее, Кэлон. Я так этого хочу.

— Мне нужен ответ. Дай его сама, пока еще можешь дышать и мыслить. Пока ты со мной.

Ее взгляд стекленеет, и я понимаю, что время на исходе. Она умирает, и все равно колеблется.

— Я предлагаю стать тебе моей Богиней, Иса. Не одалой. Не рабыней. Я люблю тебя. Скажи, что ещё я должен сказать, чтобы ты мне поверила?

— Да, я позволяю тебе.

— Почему?

— Потому что люблю тебя, Кэлон. И буду любить… что бы не случилось. В любом из миров...

Я прижимаюсь губами к ее холодному лбу, соединяя наши ладони.

— Кэлон, ты хорошо подумал? — спрашивает Радон, появившись у меня за спиной. Я не отвечаю ему, неотрывно глядя в аметистовые глаза Мандисы.

Mea potestate in commutationem pro vita.

Многократным эхом мои слова отражаются от стен, приводя в волнение все порталы Врат. Вибрация внутри зала становится ощутимой, поднимается ветер, он вырывается из выпускающих электрические стрелы искpящихся порталов, закручиваясь в вихри, которые бросают Ллерею и Менелу на каменный пол. Рвет балахон на Радоне, но он сам неподвижно наблюдает за мной. Я ощущаю его тревогу и страх. Он видел, каким меня исторгнул дагон после казни. Он боится, что я снова стану уязвимым.

Я закрываю Мандису своей спиной от резких порывов ветра до тех пор, пока они не утихают.

Я чувствую, как теплеет кожа Мандисы под моими губами, как ускоряется ее кровоток, как нарастает биение сердца, двух сердец. Я не пытаюсь прислушаться к собственным ощущениям. Пока я не чувствую, что потерял большую часть своей темной энергии. Может быть, потому что мы сейчас едины. Мои губы скользят по ее щеке и касаются гoрячих губ. Она сжимает мои пальцы, и это прикосновение таит в себе гораздо больше силы, чем мгновение назад.

— Получилось? — спрашивает Менела, и тут же инстинктивно прижимает ладонь к губам. — Великий Οри, мой голос. Он вернулся.

Жрицы неуверенно поднимаются на ноги. А Радон, мрачно глядя на меня, oтступает в сторону.

— Она жива. Это главное, — поднимая голову, я жестом призываю к себе Ллерею. — Ты будешь держать одеяло. — Отдаю короткий приказ, глядя в растерянное лицо Мандисы. — Не бойся, девочка. Ты помнишь, что я забрал твою боль? Ты ничего не почувствуешь.

Ее зрачки становятся шире, когда я достаю кинжал. Тот самый, который она вряд ли смогла забыть…

— Нет, — она перехватывает мое запястье. — Пожалуйста. Что ты собираешься делать?

— Я помогу нашей дочери покинуть твое тело, Иса. Иначе она сделает это сама, и твои травмы будут куда более тяжелыми, чем один небольшой разрез, который срастётся почти сразу, — пoгладив ее по щеке, мягко убеждаю ее я. Но утешить Ису не получается. Она выглядит ещё более испуганной, чем до того, как я попытался все объяснить.

— Она человек? Наша дочь?

— Что за вопросы, Иса? Конечно. Просто она очень сильный человек, инстинкты которого заметно отличаются от твоих.

— Но она защищала меня…

— Иса, наша дочь защищала носителя. Это инстинкт самосохранения.

— Она любит меня.

— Я помню, что любил свою мать, но я разорвал ее плоть, открывая свой путь в этот мир. Я убил ее, потому что такова моя природа.

— Я не понимаю… Я чувствую ее любовь… Я.

— Не бойся, — шепчу я, снимая с нее одеяло и разрывая на две половины тонкое платье.

— Господи, ты уверен? — вздрагивая справа от меня Ллерея.

— Не мешай ему, жрица. Он все делает правильно, — резко произносит Радон.

— Это единственный способ, — холодно отвечаю я, подтверждая слова темного жреца. Я не отрываю взгляд от охваченного страхом лица Мандисы.

Никогда за тысячи лет моего существования, я не испытывал такого волнения. Холодный пот струился по моей спине, в висках билась кровь, и я продолжал спокойным и уверенным голосом успокаивать Мандису, которая не сводила напряженного взгляда с моего лица. Если я покажу, как мне на самом деле страшно, она впадет в отчаянье. Обе жрицы отвернулись, не найдя в себе сил наблюдать за рoждением новой богини.