— Тебя буду судить не я, Кэлон. А народ Элиоса. — произносит она, бесстрастно отвечая мне горящим неистовым гневом взглядом, и поворачивается к Нуриэлю. — И тебя тоже, Нур. Если ты не виновен, то тебе нечего бояться.
— Я виновен только в том, что поверил Кэлону, когда он сказал, что убил тебя, Иса! — яростно отвечает ей Нуриэль. Вытянув правую руку с раскрытoй ладонью, я ударяю в Правителя мощной энергетической волной своей ярости, и он отлетает на несколько метров назад, ударяясь спиной о ступени храма.
— Без моей поддержки ты бы давно подох, как любой из этих жалких людишек, которые думают, что могут что-то решать, — рычу я, надвигаясь на взирающего на меня Нуриэля. — Ты получал не меньшее удовольствие, развлекаясь с нашими жертвами перед тем, как отправить их в объятия Саха.
— Но это ты держал кинжал, ты убивал их. Не я! Это твои чары, жрец. Я бы никогда не сделал того, за что мне придется заплатить жизнью. Но в отличие от тебя я готов принять волю своего народа, — поднимаясь на ноги, яростно произносит Нуриэль. Я бросаюcь к нему, на этот раз собираясь придушить собственными руками. Никакой магии, я хочу почувствовать, как его душа пройдет сквозь меня, прежде чем покинуть Элиос навсегда.
— Остановитесь, — кричит Иса, преграждая мне путь. Я застываю, чувствую исходящий от нее смертоносный жар. — Боги явили свою волю. Имейте мужество ответить за свои преступления перед народом Элиоса.
— Ты не избранница, Мандиса. Оминус запутал тебя, — глядя в непроницаемое лицо девушки, говорю я. Только неестественная бледность да горящие глаза выдают ее внутренне смятение. — Ты неверно трактуешь Пророчество. Ты действительно считаешь, что сможешь судить меня? — спрашиваю я, игнорируя кровожадные выкрики за моей спиной. — Я черный жрец, я Хранитель Врат, и ты знаешь, что я в любой момент могу уйти отсюда, растворившись в пространстве. И тебе никогда не будет покоя, Мандиса. Потому что каждую последующую минуту своей жизни и своего славного правления ты будешь бояться мое возвращения… и моего возмездия.
— Однажды я уже испытала на себе твою месть, Кэлон. Но ты не сделаешь того, о чем говоришь! — уверенно заявляет она, вызывая у меня снисходительную усмешку.
— Что меня остановит?