Похититель душ (СИ)

Я пытаюсь вырваться из ее цепких лап, но на миг все вокруг исчезает, даже Минора. Остаются лишь реки крови, и я стою в башне храма Арьяна, наблюдая за тем, как тьма поглощает Элиос. Умирают все…невинные минты, маленькие дети, женщины и мужчины. Элиос утoпает в океане крови, боли и плача. Иас и вся вселенная погружены в непроглядный мрак, и правит этим Хаосом и пиром смерти Кэлон, лицо которого не выражает человеческих чувств, и Минора. Баланс нарушен, и вселенная погибает под звуки органногo реквиема.

— Вот оно будущее. И оно придет быстрее, чем ты скажешь: «Кэлон, как ты мог».

Последнее, что я помню — это то, как срываю браслет и, вкладывая всю силу своей ненависти, смотрю на Минору. Крик женщины эхом отражается от стен дворца, когда ее волосы загораются, несмотря на то, что я даже не прикасаюсь к ней.

Я оставляю ее здесь, наедине с болью, кoторая несравнима с той, что испытываю сейчас я, и бегу в другой конец замка. Теперь я знаю, что делать…

Теперь я знаю, что случилось потом. Знаю, как предала Кэлона.

— Как ты мог. Кэлон? С ней? Почему с ней? И это ты называл моим предательством?! Это был лишь мой ответ на твое!!!!!!!! — захлебываясь рыданиями, я сажусь перед зеркалом. Лицо искажает гримаса боли, и я хочу взвыть на весь Элиос или выйти завтра на эшафот вместо однoго из осужденных.

Кто спасет от огня моё сердце, Кэлон? Ведь ты сжигаешь его аждый раз, когда прикасаешься к другим женщинам. — вспоминаю свои слова, что однажды сказала ему и после них…вновь позволила забрать свое…нет, не тело. душу.

Резким движением руки смахиваю с туалетного столика флаконы с духами, видя в отражении не себя, а зареванное чудовище с покрасневшей кожей и синяками под глазами.

И ещё раз. И еще раз. ЕЩЕ!

Бью кулаками по зеркалу, но оно, проклятье, не разбивается. Слабая и бесхребетная. За ночь я должна собрать себя по кусочкам…как…?

Смахиваю осколки от бутыльков со стола, пока руки не утопают в крови, и я не прижимаю их к лицу, мешая багровую пахнущую железом жидкость со слезами.

Завтра, Кэлон. Моя рука не дрогнет, когда я отдам палачу приказ убить тебя.

ГЛАВА 18

 После опьянения победой возникает всегда чувство великой потери: наш враг, наш враг мертв! Даже о потере друга мы жалеем не так глубоко, как о потере врага.

 Ницше Ф.

Кэлон

В темнеющих небесах хаотично загораются звезды вокруг семи бледнеющих планет. Фиолетовый туман спускается на своды храма Арьяна, проникая внутрь священной обители Ори лиловым тусклым светом. Закрыв глаза, я слышу перешептывания окружающего храм сборища зевак, пропуская через себя их ненависть и праведный гнев. Я слышу звуки ударов молотков и суету на площади, где поспешно устанавливают скамьи для судей и эшафот. У меня нет ни малейшего сомнения в отношении приговора, который озвучит народ Элиоса в отношении меня.

Разъяренный голос Саха призывает меня к сопротивлению, к борьбе, он рвет меня на части, вступая в сговор с темной тварью внутри меня, которая внимает ему и желает покориться, выполнить егo волю, завершить предназначение.

— Ты мог убить ее, — произносит Нуриэль, вставая за моей спиной. Его тяжелое дыхание выдает его страх. Я не осуждаю Правителя. Не бояться только глупцы. Оминус сказал, что Нуриэль ее судьба. Я не верю в Пророчество. Боги снoва лгут нам устами Оракула.

— Я и сейчас могу это сделать, Нур, — отвечаю я и цитирую его слова, сказанные мне не так давно, а кажется, что сотни лет назад: — «Мне не нужна власть такой ценой. Все империи, которые держались на страхе, пали. Вспомни историю других миров!»

— Тогда они убьют нас. Завтра. На площади перед храмом Арьяна на глазах ликующего народа, — резко отвечает Нуриэль. Поворачиваясь, я смотрю на него несколько долгих минут.