Похититель костей

Потому что переплет этой магической книги усеян метками, которые я узнала бы везде. Метка мастерства моей матушки – вертикальный овал внутри большего горизонтального и широкие изогнутые линии сверху и снизу. Маленькая метка в форме бабочки, которая появилась над ее сердцем в тот день, когда она родила меня. Зазубренный шрам над ее ключицей, проступивший, когда умер мой отец.

От ужаса мое горло обжигает кислота, поднявшаяся из желудка. Здесь, в этой комнате, был Лэтам. Ему не помешало ни то, что дверь комнаты защищает магия костей, ни то, что Нора наняла для меня телохранителя. Лэтам хочет, чтобы я знала – он может добраться до меня в любое время, всегда. И везде.

Переплет этой магической книги сделан из кожи моей матушки.

Глава пятая

Брэм и Тесса смотрят на меня, в ужасе раскрыв рты, когда я объясняю им, что являет собой эта книга и что она значит.

В комнате вдруг становится жарко.

– Зачем? – спрашивает Брэм. – Почему?

Эти вопросы порождены такой же паникой, которая сейчас владеет и мной самой. Но у меня уже есть на них ответы:

– Лэтам хочет, чтобы я знала: здесь я не в безопасности. И не буду в безопасности никогда. И еще он желает помучить меня до того, как убьет, чтобы таким образом придать моим костям еще больше магической силы.

Тесса резко и шумно втягивает в себя воздух.

– Лэтам – это тот преподаватель, который пропал без вести в конце прошлого семестра? С какой стати ему желать тебе смерти? И откуда он вообще знает тебя?

Я рассказываю Тессе, как Лэтам убил мою бабушку и мою мать. Я говорю и вижу, как от ее щек отливает кровь. Когда я заканчиваю свой рассказ, она вскакивает на ноги.

– Я приведу помощь.

Я жестом останавливаю ее:

– Нет. Подожди.

Она останавливается, между нами повисает молчание, и она растерянно морщит лоб:

– Мы должны сказать Норе. Уж она-то будет знать, что надо делать.

Но внутри меня что-то замирает, и у меня возникает такое чувство, будто я сейчас выдолблена изнутри, и одновременно такое, будто я сделана из камня.

– От этого не будет никакого толку. Нора не может меня защитить. Никто не может этого сделать.

У Тессы опять округляются глаза:

– Нельзя же ей не говорить. – Она бросает полный паники взгляд на Брэма, словно ища у него поддержки, но он не сводит глаз с книги.

Он кладет ладонь на мою руку:

– Хочешь, чтобы я избавился от нее?

– Да, – отвечаю я, потом качаю головой. – Нет.

Книга – это мерзость. Зло, такое гнусное, что мой разум не может его вполне осознать.

И все же.

Это единственное, что осталось у меня от моей матушки. Мне было бы невыносимо оставить ее у себя и так же невыносимо было бы отказаться от нее.

Брэм пристально вглядывается в мое лицо, затем осторожно подбирает книгу и заворачивает ее в оберточную бумагу.

– Я помещу ее в надежное место, и она будет находиться там, пока ты не решишь, что хочешь с ней сделать.

На меня накатывает облегчение, когда Брэм исчезает за дверью, унося с собой книгу. Тесса начинает ходить взад и вперед. Ее плечи ссутулены, и, ходя, она грызет ноготь большого пальца. Несколько раз она останавливается, открывает рот, затем передумывает и так ничего и не говорит.

– Да говори уже, – твердо прошу ее я.

Она поворачивается ко мне лицом:

– Что именно?

– То, что ты уже десять раз чуть было не сказала.

– Я… – Она мнется. – Я не хочу, чтобы у наших с тобой отношений было плохое начало.

Это смешно. Для меня общаться с Тессой – это все равно что перелистывать книгу и при этом понимать, что первые ее несколько глав я уже прочла. Так что речь скорее идет не о том, чтобы прочесть, а о том, чтобы вспомнить. Но страдальческое выражение, которое я вижу сейчас на ее лице, заставляет меня остановиться. Похоже, дело тут не только в книге, которую оставил для меня Лэтам.

Тесса подносит руку к своим волосам, туго накручивает на палец одну из кудряшек, дергает ее, уставясь в пространство, и морщится, словно не осознавая, что эту боль она причиняет себе сама. И тут до меня доходит, что являет собой это выражение на ее лице – она чувствует себя виноватой. Может, она знает больше, чем говорит?

Я выпрямляюсь:

– Тесса, что ты скрываешь?

Она прищуривается, лицо делается свирепым:

– Ничего я не скрываю. Я просто пытаюсь помешать тебе совершить глупость.

От того, как она смотрит на меня – так, будто я ей чужая и только что оскорбила ее, – у меня холодеет все внутри. Для нее я – никто. Девушка, с которой она познакомилась только вчера и которая уже просит ее что-то утаить. Не знаю, что хуже – с самого начала знать наверняка, что ты одинока, или же краешком глаза увидеть то, что могло бы быть. Тех, кто мог бы тебя любить, но все равно оставаться с миром один на один.

– Это не глупость, – бесцветным голосом говорю я. Она меняется в лице и садится на пол, прислонившись спиной к своему матрасу.

– Но какой вред может быть от того, что мы посоветуемся с Норой? Ничего не сказать ей о том, что произошло, – это чистой воды безрассудство. Разве ты не доверяешь ей?

– Доверяю. Но, если мы позволим ей вмешаться, сила и возможности Лэтама только возрастут.

Тесса поджимает губы:

– Саския, думаю, ты не…