Похититель костей

Мои мысли обращаются к Расмусу, телохранителю, который, по словам Норы, будет мне необходим, если я покину территорию замка, – и меня пронизывает чувство вины. Мне приходит на ум только одна причина, по которой нам всем придется остаться в Замке Слоновой Кости в то время, как все остальные команды разъехались или еще разъедутся кто куда.

– Скорее всего, это из-за меня, – тихо бормочу я.

Я чувствую, как Брэм напрягается:

– С чего ты это взяла?

Я передаю им слова Норы о том, что будет, если я покину территорию замка.

– Нет, – говорит Брэм, – если бы она не смогла принять меры для твоего полноценного участия в деле, то тебя вообще освободили бы от костяных игр.

– Но, если бы меня не было в вашей группе…

Тесса сжимает мое предплечье, и я обрываю фразу.

– Прочти. – Она отдает документ, мои глаза начинают скользить по странице, и я вижу, что она заполнена самыми что ни на есть элементарными сведениями о нашем задании. Наверху аккуратными печатными буквами выведены наши имена, также указано место, где будет проведено испытание – Замок Слоновой Кости, и срок, за который мы должны с ним справиться, – одна неделя. Ничего такого, от чего мне стало бы легче. Похоже, из-за того, что мне нужен телохранитель, игры для нас всех окажутся испорчены вконец.

Но Тесса делает мне знак продолжать, и я читаю дальше. И, когда дохожу до самого низа страницы – до задания как такового, у меня перехватывает дыхание.

Я была неправа. Такое задание нельзя было бы выполнить в процессе нашей обычной учебы. И меня вдруг охватывает желание вернуться к тем безобидным и безопасным заданиям, которые мне давала Наставница Кира.

– Что там? – спрашивает наконец Никлас.

– Да, – добавляет Тэйлон, – расскажи нам про нашу первую костяную игру.

Игра. Это слово режет мне слух, коробит меня. Я не смогла бы подобрать более неподходящего названия для обозначения этого испытания, сколько бы ни пыталась.

– Это не игра, – говорю я. – На следующей неделе состоится настоящий суд, и слушаться будет одно из таких дел, которые обычно рассматривает Верховный Совет. – Я проглатываю застрявший в моем горле ком и поднимаю глаза. – А мы шестеро должны будем сыграть роль присяжных.

Глава восьмая

Суд.

Это слово все звучит и звучит в моей голове, не давая заснуть. Какое-то время я надеялась – мы все надеялись, – что это будет просто инсценировка, проверка нашей способности вынести обвиняемому справедливый приговор. Обыкновенно нам в Кастелии присяжные не нужны. Рассмотрением малозначительных местных дел занимаются муниципальные советы, а по более серьезным случаям решения выносит Верховный Совет. Коллегии присяжных образуют только тогда, когда в том или ином Совете голоса разделяются пополам. Возможно, мы заслушаем показания, оценим доказательства, сообщим членам Верховного Совета наше решение, а окончательный вердикт будут выносить уже они, а вовсе не мы. Или же этот суд уже давно прошел, и подсудимый сейчас то ли живет оправданный и свободный, то ли его уже настигла кара – и наше задание сводится просто-напросто к тому, чтобы выяснить, насколько наше решение соответствует решению Верховного Совета.

Но, когда мы обращаемся за разъяснениями к Норе, она подтверждает наши худшие страхи. Суд будет проходить сейчас, и единственная коллегия присяжных – это мы. Мы будем выносить приговор вместо членов Верховного Совета, которые согласились не только оценить обоснованность нашего решения, но и оставить его в силе независимо от того, совпадет оно с их мнением или нет.

– Люди обычно добиваются наилучших результатов тогда, когда ставки высоки, – не без благожелательности заметила Нора. – А теперь вам всем лучше выспаться и заняться этим завтра. Я уверена, что у вас все получится хорошо.

Я думаю, как часто мне казалось несправедливым, что матушка имеет такую власть над моим будущим и над будущим всех остальных жителей нашего городка. Когда она проводила гадания, я всякий раз представляла ее в роли кукловода, дергающего за ниточки чьего-то будущего, пока этот человек не начнет плясать так, как хочется ей.

Но я была неправа.

Я вовсе не была марионеткой. Я могла отвергнуть ее выбор, отказаться двигаться туда, куда меня хотела направить она.

Но это решение… Подсудимый не сможет просто отвергнуть наш вердикт. Не сможет уйти и отказаться плясать.

Мы не имеем права ошибиться. Ведь в наших руках человеческая жизнь.

* * *

– Тут это изложение обстоятельств дела названо предварительным, – говорит Брэм.

Мы сидим вокруг стола на четвертом этаже библиотеки – единственном, где больше никого нет, – и перед нами лежит документ. От недосыпания я чувствую себя осоловелой, и у меня болит голова.

Тэйлон проводит пальцем по краю страницы.

– Ну и что это значит? Что факты могут измениться?

Брэм прочищает горло:

– Необязательно. Но это изложение явно неполно. Когда гвардейцам поручают расследовать преступление, они выполняют только те действия, которые необходимы, чтобы решить, передавать дело в суд или нет. Настоящая работа начинается потом.