Похититель поцелуев

– Франческа, – мое имя плавно слетело с его языка, словно Вулф произносил его триллион раз. Может, так и было. Может, я входила в его план с тех пор, как вернулась в Чикаго. – Иди в гардеробную и жди, пока я допью. Нам есть что обсудить.

– Я не подчиняюсь твоим приказам, – подняв голову, заявила я.

– У меня есть к тебе предложение. И ты будешь дурой, если не согласишься. А поскольку я не веду переговоров, то это будет первое и единственное предложение, которое я тебе сделаю.

В голове сразу возникла куча идей. Вулф отпустит меня? Он же переспал с другой женщиной. Он видел, как я практически тискаюсь со своим другом детства. И, конечно, увидев бардак, что я натворила в его гардеробной, он станет еще хуже ко мне относиться, если таковое вообще возможно. Я вошла в гардеробную, присела и подняла ножницы, чтобы в случае чего обороняться. Прижавшись спиной к выдвижным ящикам, я попыталась выровнять дыхание.

Послышался звон стакана, поставленного на стеклянную стойку, а потом приближающиеся шаги. Пульс у меня зашкалил. Вулф замер на пороге и бесстрастно посмотрел на меня. Его подбородок напоминал гранит, а глаза – сталь. Груда одежды на полу доходила мне до голеней. И спрашивать не нужно, как я провела большую часть дня.

– Ты в курсе, сколько денег выбросила на помойку? – спросил Вулф тем же сдержанным и отстраненным голосом.

Его не волновала испорченная одежда, и оттого я почувствовала безнадегу и растерянность. Вулф казался неуязвимым и недосягаемым, как одинокая звезда в небе, что ярко мерцала в другой галактике и уплывала от моих жадных рук, которые требовали реванша.

– Этого мало, чтобы отплатить за мою гордость. – Я пощелкала лезвиями ножниц, чувствуя, как раздуваются от гнева крылья носа.

Китон сунул руки в карманы и прислонился к дверному косяку.

– Что тебя гложет, Немезида? Мысль, что твой парень привел вчера спутницу или что я ту самую спутницу трахнул?

Вот я и получила от него признание. Меня почему-то одолевали сомнения насчет Китона и Эмили. Но теперь все стало по-настоящему, и это было больно. Господи, не должно же быть так больно. Как будто меня пнули в живот. Предательство от кого бы то ни было что-то ломает в вашей душе, а потом приходится жить с этими обломками.

Сенатор Китон мне никто.

Нет. Это тоже неправда.

Он являл собой все плохое, что могло со мной произойти.

– Конечно, Анджело, – недоверчиво фыркнула я и схватила ножницы покрепче. Вулф бросил взгляд на мою побелевшую руку, в которой я сжимала свое оружие, и ответил мне ухмылкой, говорящей, что он может обезоружить меня в мгновение ока, не применяя силу.

– Лгунья, – безучастно произнес он. – И к тому же паршивая.

– С чего я буду ревновать тебя к Эмили, если ты сам не ревновал, когда Анджело загнал меня в угол? – Я задыхалась от подступающих слез.

– Во-первых, она изумительна в постели, и Анджело очень повезло, что в его распоряжении есть такой сладкий опытный ротик, – провоцировал меня Вулф, расстегивая верхнюю пуговицу на рубашке.

Я почувствовала, как кровь стынет в жилах, а температура тела становится выше. Вулф никогда не говорил со мной с сексуальным подтекстом, и до этой минуты наш брак скорее напоминал наказание, чем настоящие отношения. Расстегнулась вторая пуговица, и я увидела поросль темных волос.

– Во-вторых, на самом деле я не был рад вашему небольшому проявлению чувств и дал тебе шанс попрощаться должным образом. Что, судя по тому, как вы обнимались, когда я вышел из уборной, ты охотно и делала. Тебе понравилось?

Я уставилась на него, пытаясь понять, что Вулф имеет в виду. Он думал, что мы с Анджело?.. Боже, он правда так думал. Его равнодушное лицо больше не скрывало той эмоции, что я заметила в его глазах. Вулф думал, что на свадьбе я переспала с Анджело, и отомстил за преступление, в котором даже не стал меня обвинять.