Похититель поцелуев

– Возможно, но это не умаляет моего права на нее. Считай вчерашний вечер разовой поблажкой. Я позволил тебе выпустить пар. Подарок на помолвку от любящего жениха, если пожелаешь. Впредь я твой единственный вариант. Торг неуместен.

– Полагаю, эти правила на тебя не распространяются. – Я выгнула бровь, снова щелкнув ножницами. Вулф скучающе посмотрел на них.

– Очень умно, мисс Росси.

– Тогда, сенатор Китон, хочу вам сказать, что правила вообще отменяются. Я буду спать, с кем захочу, когда захочу и сколько захочу, если ты продолжишь в том же духе.

Я оспаривала свое право ходить налево, когда на самом деле была невиннее монашки. Вулф – единственный, с кем я вообще целовалась. Однако дело не в моем праве спать со всей чикагской элитой – дело всего-навсего в принципе. Равноправие представляло для меня ценность. Может, потому что впервые я решила, что могу его добиться.

– Хочу внести ясность. – Вулф вошел в гардеробную, сократив между нами дистанцию.

Он был не настолько близок, чтобы коснуться меня, но, находясь с ним рядом, я чувствовала, как от предвкушения и страха по спине пробегает дрожь.

– Ты не ешь, а я не собираюсь отказываться от уговора, даже если придется захоронить твой милый трупик, когда тело в итоге не выдержит. Но я могу сделать твою жизнь сносной. У меня претензии к твоему отцу, но не к тебе, и ты поступишь мудро, если все так и останется. Итак, Немезида, что я могу дать тебе такое, чего не давали родители?

– Пытаешься меня купить? – фыркнула я.

Китон пожал плечами:

– Ты и так моя. Я даю тебе шанс на сносную жизнь. Не упусти.

Из горла вырвался истеричный смешок. Я чувствовала, как вместе с испариной лишаюсь рассудка. Ушам своим не верю.

– Я хочу вернуть лишь свою свободу.

– Начнем с того, что ты никогда не была свободной, живя с родителями. Не оскорбляй наши умственные способности, утверждая обратное, – его ровный голос ударил меня словно пощечина. Вулф вошел в комнату, а я так крепко прижалась спиной к ящикам, что их бронзовые рукоятки впились мне в позвоночник.

– Подумай, – отчеканил он. – Что я могу предложить тебе, чего никогда не дадут тебе родители?

– Я не хочу платьев. Не хочу новую машину. Я даже новую лошадь не хочу, – выкрикнула я, как безумная размахивая ножницами. Папа говорил, что тот, кто решит на мне жениться, может купить лошадь в знак искренности. И тогда я еще думала, что была морально опустошена.

– Хватит притворяться, что тебя интересуют материальные блага, – рявкнул Вулф. Я развернулась и кинула в него ботинок, чтобы он перестал приближаться ко мне, но мой жених ловко увернулся и засмеялся.

– Думай.

– У меня нет пожеланий!

– У всех есть.

– И чего желаешь ты? – Я специально тянула время.

– Служить своей стране. Искать правосудие и карать тех, кого следует привлекать к ответственности. У тебя тоже есть желание. Вспомни маскарад.

– Колледж! – сорвавшись, заорала я. – Я хочу поступить в колледж. Они никогда не позволили бы мне получить высшее образование и сделать что-то самой.

Меня удивило, что Вулф уловил тот мимолетный миг, когда мне пришлось взять себя в руки от смущения и разочарования вопросом Бишопа про колледж. У меня были отличные оценки, а вступительные баллы – выдающимися. Но родители считали, что я напрасно трачу время, когда стоило сосредоточиться на замужестве, планировании свадьбы и продолжать родословную Росси, производя на свет наследников.

Вулф замер на полпути.

– Согласен.

Я была так поражена, что затихла. Мое молчание побудило его снова направиться ко мне. Вулф ухмыльнулся, и мне пришлось признать, пусть и с неохотой, что он всегда выглядел поразительно. Его лицо с резкими чертами напоминало фигуру оригами, но особенно пленяло, когда губы его складывались в улыбку Адониса. Интересно, как он выглядит, когда улыбается во весь рот? Надеюсь, я не задержусь здесь надолго и не придется выяснять это самой.

– Твой отец открытым текстом просил не отправлять тебя в университет, когда мы поженимся. Он хочет сохранить тот же порядок в Синдикате относительно женщин, но пошел твой отец на хрен, – его слова резали меня как ножи. Вулф выражался совсем иначе, чем на публике. Словно стал другим человеком с другим словарным запасом. Никогда бы не подумала, что он будет употреблять нецензурные выражения. – Ты можешь учиться. Можешь ездить верхом, навещать друзей и летать в Париж за покупками. Мне плевать. Ты можешь прожить свою жизнь без меня, играть свою роль и по прошествии нескольких лет даже завести втайне любовника.

Кто этот парень и почему он холодный как лед? За всю свою жизнь, за все время, проведенное с безжалостными мафиози, я никогда не встречала настолько циничного человека. Даже самые ужасные мужчины желали любви, верности и брака. Даже они хотели детей.

– А что требуется от меня? – Я приподняла подбородок и поджала губы.

– Ты будешь есть, – выплюнул он.

Я угрюмо подумала, что такое условие выполнимо.