Похититель поцелуев

Я спустился по лестнице. С кухни повеяло сахаром, хлебом и шоколадом. Сладкий, душный аромат, вызывающий воспоминания о прошлом и вонзающийся в сердце словно нож. Я замер на пороге, изучая миниатюрную решительную Стерлинг, которая ставила на длинный обеденный стол обычный шоколадный торт с сорока шестью свечками. У нее тряслись руки, и, когда я вошел на кухню, она вытерла их об испачканный фартук, избегая моего взгляда.

Мы оба знали почему.

– День рождения Ромео, – пробурчала Стерлинг и поспешила к раковине, чтобы сполоснуть руки.

Легкой походкой зайдя на кухню, я вытащил стул и сел, смотря на торт так, словно он был врагом. Я был не особо чувствительным человеком и необычайно плохо помнил важные даты, поскольку все члены моей семьи были мертвы. А вот даты их смерти помнил наизусть. Как помнил и причину их смерти.

Стерлинг протянула мне тарелку, на которую положила столько торта, что им можно было засорить унитаз. Я разрывался между желанием поблагодарить ее за то, что она отдает дань уважения человеку, которого я любил больше всех на свете, и желанием наорать за напоминание, что в моем сердце есть дыра размером с кулак Артура Росси. Вместо этого я набил себе рот тортом, даже не распробовав его. Потребление сахара не входило у меня в привычку, но было бы чересчур жестоко ни кусочка не взять в рот после всех перенесенных ею невзгод.

– Будь он жив, то гордился бы тобой.

Я сидел спиной к двери, и Стерлинг опустилась на стул напротив меня, обхватив руками запотевшую чашку с травяным чаем. Я воткнул в торт вилку, размазывая по тарелке слои шоколада, словно они были человеческими кишками.

– Вулф, посмотри на меня, – попросила она, и я поднял на нее взгляд, чтобы успокоить ее по не совсем понятной мне причине.

Не в моем характере быть милым и вести задушевные беседы. Но каким-то образом ее просьба вызвала во мне отклик, не похожий на презрение. Стерлинг округлила глаза небесно-голубого цвета и явно пыталась что-то мне сказать.

– Будь с ней помягче, Вулф.

– Это даст ей ложную надежду, что отношения между нами могут стать настоящими, а подобное слишком жестоко даже по моим стандартам, – процедил я и отпихнул от себя торт.

– Ей одиноко. Она юна, оторвана от прежней жизни и очень напугана. Ты обращаешься с ней как с врагом, словно она уже тебя предала. Франческе известно лишь, что ты влиятелен, ненавидишь ее семью и не хочешь иметь с ней ничего общего. И все же ты ясно дал понять, что не отпустишь ее. Она узница, – бесхитростно подытожила Стерлинг, – за преступление, которого не совершала.

– Это зовется залогом. – Я сплел пальцы, положил их на макушку и откинулся на спинку стула. – И мало чем отличается от той жизни, что у нее была бы с другим мужчиной. За исключением того, что в отличие от мафиози я не стану ей лгать, когда изменю.

Стерлинг поморщилась, будто я ударил ее по лицу, а потом перегнулась через стол и взяла меня за руку. Я еле сдержался, чтобы не отпрянуть. Потому что ненавидел чужие прикосновения, если только не был задействован мой член, а Стерлинг была последним человеком на планете, которого я бы трахнул. Не говоря уже о том, что я особенно недолюбливал, когда она открыто проявляла эмоции. Это было неприемлемо и противоречило ее должностным обязанностям.

– Одно дело – самой выбрать злосчастную судьбу, и совсем другое – насильно оказаться в нее втянутой. Если проявишь к ней милосердие, это не сделает тебя слабее. Напротив, тем самым ты убедишь Франческу в том, что уверен в своей власти.

Она говорила как Опра.

– Что ты задумала? – усмехнулся я.

Если бы я мог кинуть Франческе денег и отправить ее в Европу в загул по магазинам вместе с ее кузиной Андреа, лишь бы на глаза мне не попадалась, то сделал бы это не задумываясь. Сейчас я даже Кабо рассматривал как вариант: и на одном континенте, и достаточно далеко отсюда.

– Отвези ее к родителям.

– Ты пьяна? – Я непонимающе посмотрел на нее. Надеюсь, нет. Стерлинг и алкоголь – смертельно опасное сочетание.

– А почему нет?

– Потому что ее отец стал причиной, по которой я праздную день рождения Ромео без самого Ромео.

– Франческа не ее отец! – Стерлинг вскочила со стула и стукнула ладошкой по столу.

Я даже не подозревал, что она способна произвести такой взрывной звук. Вилка на моей тарелке брякнула и свалилась на стол.

– В ее жилах течет его кровь. Этого хватит, чтобы отравиться, – сухо ответил я.

– Но не хватит, чтобы уберечь тебя от желания дотронуться до нее, – упрекнула Стерлинг.

– Порча его дочери – приятный бонус, – улыбнулся я.

Я встал и услышал, как за моей спиной упала ваза. Не сомневаюсь, что ее сбила моя будущая супруга, когда побежала обратно в свое крыло, застучав босыми ногами по ступенькам из темного дерева. Я оставил Стерлинг на кухне томиться от гнева и нарочито неспешно пошел за своей невестой. Поднявшись на второй этаж, я остановился между западным и восточным крылами и решил все же вернуться в свой кабинет. Нет смысла пытаться ее угомонить.