Похититель сердец (ЛП)

— Можешь себе представить, какой шок я испытал на следующее утро, обнаружив в наших владениях ее труп?

— Как она сюда вернулась? — встав, говорю я.

— О чем ты? — Колт возвращает мне выпивку.

— Да о том, что либо кто-то отсюда отправился за тобой на остров и забрал Клару там, где ты ее оставил, либо…

— Либо кто-то с острова убил ее и привез сюда.

— Ты слышал, что Мона сказала о нашей матери. Она уверена, что ее не было на острове, она так и не вернулась — точно так же, как они думали о Кларе.

— Черт. Ты думаешь, убийца с острова? А как насчет Аннемари?

— Мона сказала, что все это время чувствовала, будто кто-то за ней наблюдает. Что, если этот кто-то последовал за ней сюда?

Во мне просыпается зверь-собственник.

— Нам нужно найти Мону, — в голосе Колта чувствуется паника.

— Она же пешком ушла. Она не могла далеко уйти, — пытаюсь успокоить его я, но у самого в груди бешено колотится встревоженное сердце.

— Что будем делать с ним? — киваю я в сторону нашего мертвого отца, лежащего в луже крови.

— Избавимся от него позже. Давай найдем нашу девочку.

24

МОНА

Я распахиваю глаза. И тут же, тяжело дыша, вскакиваю. Все вокруг раскачивается, ревет двигатель. Мы на лодке. Нет!

— Ты проснулась. Отлично, — холодно говорит мой отец.

— Я не собираюсь возвращаться! Нет! Остановись! — кричу я.

— Я добавлю тебе еще одну дозу, — предупреждает убийственным тоном отец.

Я встаю, оглядываюсь по сторонам и вижу, как в лучах заката растворяется дом Колта.

«Нет, нет».

С каждой секундой отдаляясь от Колта, я чувствую, как все больше умирает моя душа. Он не мог быть тем, кто убил Клару. Конечно, я бы это почувствовала.

До встречи с ним я была такой потерянной. Он пробудил меня, а потом разбил на тысячу кусочков.

Но ведь все подтверждает вину Колта! На тех кадрах отчетливо видно, как он грубо с ней обращается, как он жесток. Той ночью она умерла, ее тело нашли на их территории. Слишком много доказательств, свидетельствующих против него, и все же что-то подсказывает мне, что это невозможно.

У меня в горле застревает отчаянный всхлип.

— Все в порядке. Когда мы вернемся, ты сможешь покаяться, — усмехается отец.

Он хватает меня за волосы, запрокидывая мою голову назад, и я морщусь от боли.

— Только посмотри на этот мусор у себя на лице. Они сделали из тебя свою шлюху точно так же, как из твоей сестры?

У меня на лице всего лишь ароматизированный блеск для губ.

— Ты знал о них с Кларой? — хнычу я.

— Конечно, я знал. Их отец об этом позаботился. Какое же он мерзкое создание. Неудивительно, что жена бросила его, чтобы возродиться вместе с нами.

— Где Джудит? — спрашиваю я, желая понять, что с ней случилось.

— Джудит нарушила наши законы, — презрительно говорит он, отпуская меня резким толчком. Я натыкаюсь на Илая, который смотрит скорее на океан, чем на меня. — Она бросила нас, чтобы обратиться за медицинской помощью. Ее вера была недостаточно сильна. Вот почему я перестал брать людей из внешнего мира. Только чистокровные верующие благословлены его светом.

Илай даже не моргает, верный маленький слуга, не перечащий грубому обращению, которое так любит демонстрировать мой отец.

— Зачем ты за мной приехал? Разве я не должна последовать судьбе Джудит? Я нарушила ваши драгоценные законы.

Внезапно он бьет меня наотмашь, оставляя на моей скуле огненный след. Я впиваюсь зубами в десну, на языке разливается медный вкус. Ублюдок.

Слово, которым Колт называет своего отца, идеально подходит и для моего. Они оба ублюдки.

— Наши правила придуманы не просто так, Мона. А чтобы уберечь наш народ от порочного, токсичного яда внешнего мира. Над ними нельзя насмехаться и нарушать. Ты моя дочь, и ты наивна. Тебя ждет наказание, потом ты выйдешь замуж и искупишь свою вину.

— А если я не захочу выходить замуж? Что тогда, отец?

— Илай — хороший человек, готовый закрыть глаза на твою оплошность в суждениях. Считай, что тебе повезло, и делай то, что тебе говорят.

— Илай? — зову я, и в моем голосе слышится гнев. — Илай? Ты хоть что-нибудь скажешь?

Он поворачивается ко мне, в его глазах пустота.

— Тебе было предначертано быть моей женой, Мона. Ты это поймешь.

— Нет, — плачу я, глядя на воду.

Выживу ли я, если брошусь вниз?

— Даже не думай, — цедит сквозь зубы мой отец, снова зажимая мне рот.

Я пытаюсь сопротивляться этому, но оно слишком сильное. Мои легкие наполняет дурман и погружает меня во тьму.

Я просыпаюсь в своей комнате, у меня такое чувство, будто мой череп раскололся и все его содержимое вывалилось наружу. У меня двоится в глазах, размывая все вокруг. Я замечаю, что на моей кровати все еще лежит спичечный коробок, и засовываю его в карман. Я касаюсь шеи и вздыхаю с облегчением. Ожерелье Клары все еще на ней.

Я встаю, восстанавливая равновесие.

Пытаюсь открыть дверь, но она заперта.

— Мама? — пробую позвать я, но мне вторит лишь пустое безмолвие.

Я смотрю на окно. Оно по-прежнему плотно заколочено гвоздями.

— Отец? — плачу я.

Неужели Колт просто смирится с тем, что я ушла, и даже не будет меня искать?