Похититель сердец (ЛП)

— Непослушная девочка, — рычит Колт, потирая через брюки свой член.

— Ты хочешь нас обоих? — Я стягиваю через голову футболку и ослабляю ремень, расстегивая на джинсах несколько пуговиц.

— Я жадная, — мурлычет Мона. — И умираю с голоду.

Она облизывает губы.

— Черт, — стонет Колт, допивая из своего стакана остатки, а затем следует за ней через комнату.

Она поднимает платье к бедрам, талии, груди, а затем стягивает его через голову и бросает на пол.

Обнаженная, кремовая плоть. Темные, розовые соски, твердые и готовые к ласкам. Изящный пупок. Выступающий, слегка округлившийся живот с нашим ребенком. Она сногсшибательна. И наша.

Колт сжимает ее в объятиях, заявляя на нее свои права, пробуя на вкус, любя.

Я стягиваю с бедер джинсы, сажусь на диван, поглаживаю ствол своего члена, потираю подушечкой большого пальца Принца Альберта.

— Посади ее ко мне на колени, брат, — приказываю я.

Подведя Мону ко мне, он сажает ее ко мне на колени, все еще лицом к себе, и опускает на мой член.

От моего проникновения у нее перехватывает дыхание, мой толстый член растягивает ее, проникая глубоко внутрь.

Я прижимаю Мону спиной к своей груди, посасывая губами ее шею, помечая ее, мну ладонями ее сиськи, сжимаю чувствительные соски. Она приподнимает бедра и опускается снова и снова медленными, чувственными движениями. Каждый гребаный раз внутри нее интенсивен как самый первый.

Колт пощипывает ее клитор — поглаживает, сжимает, поглаживает, сжимает — пробуждая к жизни все нервные окончания.

Вокруг нас звучит любимая музыка Моны, наши тела ощущают биение пульса. С каждым движением моих бедер дыхание Моны ускоряется.

— Черт возьми, ты прекрасна, — со стоном произношу я.

Колт сбрасывает с себя одежду, наблюдая, как мы трахаемся.

— О Боже, я сейчас кончу, — кричит она, извиваясь в экстазе.

Прежде чем я успеваю последовать за ней, Колт заключает ее в объятия. Она садится на него сверху и с удовлетворенным стоном опускается на его член. Колт ложится спиной на пол, сжимая бедра Моны, направляя ее движения, а она скачет на нем, дикая и чертовски свободная.

Я встаю на ноги, хватаю Мону за волосы и, пока она трахается с моим братом, запрокидываю назад ее голову и просовываю сквозь ее сочные пухлые губы свой член.

Она проводит языком по пирсингу и со страстным стоном слизывает предэякулят. Я, одобрительно рыча, с резким звуком вынимаю его у нее изо рта.

Схватив с пола пузырек со смазкой, я наношу ее на свой член и занимаю место позади Моны. Колт обхватывает ее за шею и притягивает к своим губам, открывая мне доступ к ее маленькой упругой попке. Я провожу пальцами вверх по ложбинке между ее ягодиц, смазывая дырочку, затем погружаю внутрь палец, потом два, борясь с мышцами, пытающимися меня вытолкнуть.

— Трахни меня, Кэш. Я хочу чувствовать нас всех вместе, — настаивает она, и в ее голосе звучит отчаяние и желание.

Приподняв свой член, я проталкиваюсь внутрь, чувствуя сквозь тонкий слой плоти член Колта.

— О, черт… черт…, — стонет Мона, уткнувшись в шею Колта.

Я толкаюсь глубже, затем выхожу, дразня ее, пока не погружаюсь по самые яйца.

— Я чертовски люблю тебя, — кричит она, и мы с Колтом усмехаемся.

— Это не считается, когда я внутри тебя, — напоминаю я ей.

— Нет считается, если ты у меня в заднице, — парирует она, наклоняясь вперед, затем отталкиваясь назад.

— Блядь! — кричит Колт.

Она теряется в ощущениях, прижимаясь к нам обоим, подбирая удобный ей ритм и сводя нас с ума от удовольствия.

Когда наступает оргазм, дыхание Моны обрывается, ее тело извивается, с губ при вдохе срывается мурлыкающий стон, и киска и попка сжимаются, вынуждая нас излить в нее наше горячее семя, выдаивая нас до капли.

Мы падаем кучей потных конечностей и удовлетворенных улыбок.

— Я люблю тебя, — бормочет Мона, ее грудь поднимается и опускается в попытке отдышаться.

Ее слова наполняют меня глубокой гордостью и удовлетворением.

— Я тоже тебя люблю.

Я наклоняюсь и целую ее губы, небольшую впадинку между грудей и бугорок живота.

Это и есть любовь.

Эпилог третий

Колт

В воздухе витает густой аромат секса, мы лежим вместе, смеясь и разговаривая обо всем и ни о чем.

— Кто утолит мой голод? — спрашивает Мона мечтательным голосом.

— Не может быть, что ты готова к большему, — усмехаюсь я и, поглаживая ладонью ее киску, чувствуя оставленный там беспорядок.

— Мне нужна настоящая еда, — смеется Мона, хлопнув меня по руке.

— Я закажу пиццу, — говорит Кэш, вставая и натягивая джинсы.

— Можно мне баночку Нутеллы, пока я жду? — надувает губы Мона, и он, как последний придурок, убегает за угощением для нашей голодной беременной мамы-медведицы.

— Ты уже подумала, как назовешь ребенка? — спрашиваю я, поглаживая рукой ее еле наметившийся бугорок.

— Да, но это меня пугает.

Я приподнимаюсь на локте, чтобы заглянуть ей в глаза.

— Почему?

— Потому что я хочу назвать ее Кларой, но что, если при звуке ее имени мне будет становиться грустно?

— Детка, Клара — прекрасное имя, и у нее была прекрасная душа. Ты делаешь это в память о своей сестре. Это принесет тебе радость, а не печаль.

Мона потирает грудь над сердцем.