Похититель слов

Паркет заскрипел уже в коридоре. Хлопнула входная дверь.

Пётр Леонидович отдышался, в глазах прояснилось. Померещилось? Он сидит один на диване. Но вот пустая чашка и банка из-под варенья, а главное, на столе лежит телефон.

Через час, Пётр Леонидович окончательно уверил себя, что вся история ему привиделась. Отравленный ядами опухоли мозг придумал себе сказку о чудесном спасении. А на деле был просто поход в аптеку за обезболивающим, вот оно, кстати, лежит.

И всё же, когда боль стала настойчивее, а взгляд упал на ручку, лежащую на белом листе, который должен стать предсмертной запиской, Пётр Леонидович решил написать сообщение соседу. Просто чтобы посмеяться над собой, старым дураком. И ещё, чтобы отсрочить неприятное дело: предсмертное письмо и всё, что за этим последует.

Он, медленно, с трудом попадая в нужные буквы, набрал текст, спросил как дела, как жизнь. Получил короткий ответ, и боль на некоторое время утихла. Ненадолго.

— Да ну! — вслух ругнулся Пётр Леонидович. — Сам себе придумал, старый пень. Самовнушение? Кажется, так это называется?

Нужно было попробовать ещё раз. Сыну он писать не стал, начнёт спрашивать о здоровье, волноваться. А может, что и заподозрит, они ведь всегда созванивались — неловкие пальцы сильно осложняли Петру Леонидовичу обращение с телефоном. Куда же написать тогда? Немногочисленные товарищи-пенсионеры тоже едва справлялись со смартфоном, чтобы позвонить, а в чатах Вотсапа никто из них не сидел.

Кряхтя, Пётр Леонидович поднялся с дивана. Он вспомнил, что в холле дома, у лифтов, кто-то из молодёжи повесил объявление о чате дома. Туда-то точно можно написать сообщение, кто-нибудь да ответит.

Он просидел в чате до ночи. Сначала поздоровался со всеми, потом стал придумывать всякие вопросы про район, про поликлинику, про ремонт в доме. И ему отвечали, кажется, становилось лучше. Но Пётр Леонидович лишь посмеивался над собой, списывая всё на самовнушение. Так он и уснул на диване с телефоном в руках. А утром проснулся не разбитым и с гудящей головой, а бодрым и свежим, каким не просыпался уже давно.

— Придётся признать, что-то в этом есть, — протянул Пётр Леонидович, доливая кипяток во вчерашнюю заварку, которой угощал гостя. Он отварил макароны с сосисками и думал пойти прогуляться, отметив ещё один солнечный день. Хотелось жить, дышать и радоваться.

Но за завтраком вернулась слабость. Однако стоило потянуться за смартфоном и зайти в чат, прочитать несколько ответных сообщений, оставшихся с ночи, как снова почувствовался прилив сил. Пётр Леонидович понял, о чём говорил парень.

— Выходит, энергии от вчерашней беседы хватило до утра. Цена одного слова невелика, минут десять, не больше, — пробормотал он и задумался.

Странный гость не обманул. Прошла боль, прибавилось сил. Победить болезнь было возможно, и даже, победить старость. Но для этого нужно воровать время, частички чужой жизни. Все эти люди, которые с готовностью отвечали вчера на вопросы старого пенсионера, потеряли немного жизненной силы.

— Но, если одно слово стоит не больше десяти минут, то, получается, и ущерб невелик, — Пётр Леонидович от возбуждения стал рассуждать вслух. — С миру по нитке — нищему рубаха. Это как погрешность. Ей можно пренебречь, если людей много, и они разные.

Он написал ещё несколько сообщений и, получив силы, вышел на прогулку. Насладиться солнышком и тёплым ветром, однако, не удалось. Грызла совесть. Пётр Леонидович никогда ничего не воровал и старался быть честным с другими. Но только сейчас он понял, как хочет жить, как это здорово, чувствовать, что болезнь отступает. В раздумьях он не заметил, как свернул с тротуара на газон.

— Мужчина, да, вам говорю! — резкий окрик выдернул его из размышлений. — Вы что не видите, куда идёте? Всю траву истоптали!

Пётр Леонидович поспешно шагнул обратно на тротуар и уставился на обладательницу визгливого голоса.

Марья Петровна, известная скандалистка и по совместительству председатель совета дома. Она с раннего утра следила за порядком в доме, и, случись что, доводила дворников управляющей компании до белого каления. Впрочем, жильцам доставалось тоже. А ещё она добилась того, что придомовую территорию обнесли пластиковым забором и сделали вход через калитку, по коду. Забор Петру Леонидовичу не нравился, пластик быстро стал жёлтым и грязным, а непослушные пальцы не всегда попадали в нужные кнопки, чтобы набрать код.

— Что стоите? Извиниться за порчу общественного имущества не желаете? — ехидно вопросила председательша.

Пётр Леонидович пробормотал «извините», и поспешил прочь, спиной ощущая колкий взгляд скандалистки. Он подумал, что воровать минуты у такого человека не жалко. И на ум пришло решение, как договориться с совестью.

И вот, год спустя Пётр Леонидович уже отлично себя чувствовал. Опухоль совсем отощала и врачи дивились неожиданной ремиссии. Да что опухоль! Даже поясницу ломить перестало, тело подтянулось. В движениях стала появляться утраченная лёгкость и гибкость. Он освоился в мире форумов и чатов. Даже завёл несколько своих, районных. Купил ноутбук.