Похититель снов

А ведь кроме него сопротивляться некому! Только он стоит между Хокингом и реализацией его страшных замыслов. Эта мысль заставила его иначе смотреть на вещи. Чувства обострились; реальность словно рассекло надвое и уложило по обе стороны. С одной стороны — тьма, с другой — свет. Путь был только один. Спенс расправил плечи и зашагал по коридору.

Он пришел в свою лабораторию, набрал код, и переборка скользнула в сторону. Он шагнул через порог и чуть не споткнулся о тело Курта Миллена. Тиклер лежал в кресле Спенса.

— Крысы всегда возвращаются в гнездо, — пробормотал он. Кругом царил беспорядок — файлы и диски разбросаны по всей комнате. — Интересно, чем они тут занимались?

Он протянул руку и грубо потряс Тиклера.

— Тиклер! Слышишь меня? Просыпайся! Тиклер! — Спенс нахмурился; Хокинг даже своих не пощадил, подумал он. Но тут с губ Тиклера сорвался стон. Спенс снова встряхнул его. — Где Хокинг?

— М-м-м, — промычал Тиклер.

— Поднимайся, старая крыса! Где Хокинг? Говори, и я оставлю тебя в покое.

Голова Тиклера качалась.

— Тиклер, слушай меня! — Спенс наклонился к самому уху спящего. — Мне нужен Хокинг. Ты единственный, кто знает, где он. Ты — очень важная фигура!

— Я… да…я важен… — пробормотал он.

Спенс мрачно улыбнулся.

— Важен, важен. А теперь говори, где он.

— Никто не ведает, — Тиклер мечтательно вздохнул.

— Вот ты мне сейчас и расскажешь, а я позабочусь, чтобы все знали, что это ты мне рассказал. Ты станешь знаменитым.

— Знаменитый… важный, — прошептал Тиклер.

— Да, а теперь говори, где он? — Он снова тряхнул помощника. — Ну же, торопись, пока не поздно! Говори, Тиклер. Это важно

— Хок… — пробормотал Тиклер, но не договорил.

— Да! Хокинг! Где он прячется?

— В… цилиндре… всегда в цилиндре.

Цилиндр! Что это и где это? Спенс еще раз встряхнул бывшего помощника.

— Цилиндр, Тиклер! Где он?

Но Тикер молчал. Он все глубже погружался в смутный сон. Спенс, как ни пытался, больше не смог растормошить его.

— Где этот цилиндр? Говори сейчас же, или ты никогда не станешь знаменитым!

— В звездах… — промолвил Тиклер, и это были последние его слова.

В звездах? Что значит «в звездах»? Спенс напряженно думал. Спокойствие! Где можно видеть звезды на станции? В любом пункте наблюдения, конечно. Не то. Где еще? Снаружи?!

Спенс повернулся и помчался обратно с паническим чувством, что время уходит.

Ари мертвым сном спала на низкой кушетке. Мягкий свет, освещавший ее, делал бледные черты девушки почти призрачными. Волосы стали тусклыми и безжизненными, они в беспорядке свисали с края кушетки почти до пола.

Она не шелохнулась, когда в комнате послышался тонкий жужжащий звук, похожий на жужжание механического насекомого. Она не слышала голоса, прозвучавшего в комнате.

— Ариадна, любовь моя...

Костлявая рука коснулась ее щеки, и Ари пошевелилась во сне, инстинктивно отстраняясь от холода тощей длани, как от укола иглой.

Рука погладила ее горло, задержалась на ее груди и остановилась на холодных руках, сложенных на животе. Руки вздрогнули, сквозь пепельную кожу проступили краски.

— О, Ариадна... — говоривший судорожно вздохнул, — скоро я тебя разбужу, и мы будем вместе. Моя прекрасная Ариадна! Скоро ты будешь моей.

Рука провела по ее волосам, слегка касаясь висков.

— Мне жаль, моя дорогая. Я не хотел причинить тебе вреда. Но ты поймешь — со временем ты все поймешь. Ты будешь любить меня, как я люблю тебя. Со временем ты увидишь тот же сон, который вижу я, ты будешь жить в моем сне. Я сделал все это для тебя, для нас, моя дорогая. Я должен был показать им, с кем они имеют дело. Они думают, что испортили мои планы. .Я умнее их, я вижу дальше. Они поймут, но поздно. И ты будешь любить меня, дорогая. Обязательно будешь.

Хокинг отвел руку и позволил ей упасть на подлокотник кресла. Глаза сверкнули на голом черепе, и он облизал тонкие губы кончиком языка. Он не мог заставить себя оторвать от нее взгляд. Ее красота повергала его в транс; пламя красоты повелевало этим гротескным существом.

Да, Хокинг любил ее. Извращенной любовью. Близость молодой женщины во время долгих сеансов во дворце Орту пустила ростки в его сердце. Он смотрел, как бесстрашно девушка справляется со своей задачей ради своего возлюбленного, и поражался, думая о том, чем она пожертвовала ради этого ненавистного Рестона. С этого начались его мечты о том времени, когда она полюбит его, Хокинга, хотя поначалу он не питал к ней никаких чувств.

Наконец он заставил себя отвернуться. Кресло переместилось в другую часть комнаты, к другому дивану. Перед ним он замер надолго. Взгляд его заострился и приобрел привычное высокомерное выражение. В голосе появились угрожающие ноты.

— Зря ты явился, чужой. Ты ничего не найдешь здесь, кроме смерти. Я тебя уничтожу. Я должен. Нельзя позволять тебе жить, особенно там, куда мы собираемся. Но пока ты мне еще нужен.

Длинное тело на диване лежало без движения.

Хокинг отвернулся от спящего марсианина и заставил кресло приблизиться к экранам, отображавшим разные точки Готэма и его обитателей, пораженных первым импульсом танти.