Похититель снов

Оставалось сомнение: не сам ли Похититель снов управляет им? Так ведь раньше и было. хотя он считал, что действует по собственной воле. Может ли Похититель снов манипулировать его мыслями? И если да, то как тогда Спенс может думать о том, что его мыслями управляют? Что-то здесь не сходится. Как же понять, что он думает сам, а что ему внушают? Он часто думал об этом с тех пор, как покинул Калькутту. Но тут его толкнули под локоть.

— Ты выглядишь потерянным, сахиб. — Аджани шел рядом, посматривая на Спенса сбоку.

— Да, знаешь, я как раз думал, что мы, как глупые лемминги, бежим навстречу собственной гибели. — Спенс тоже искоса глянул на Аджани. — Зачем вам с Гитой надо идти? Вы могли бы вернуться. Гита, во всяком случае, должен возвращаться, у него семья, он должен о ней заботиться.

— Можно и так посмотреть.

— А как еще?

— Всегда есть несколько точек зрения.

— Ну, скажи. Мне вот представляется, что мы трое неподготовленных, упрямых пентюхов, которым приспичило лезть на рожон. У нас есть шанс избежать встречи с Похитителем Снов — кем бы он ни был. А мы премся прямо к нему. Это настоящее безумие. Как мы можем надеяться хоть что-то изменить?

— Ты же знаешь, что порой взлеты и падения великих империй, судьбы целых народов зависят от воли одного человека. Один человек с твердой волей способен противостоять целой армии. Я, как и ты, не знаю, чем кончится наш поход. Но я верю, что свет, который есть в тебе и во мне — во всех нас — ярче всей тьмы вселенной. Бог видит тебя, Спенс, он тебя отметил, как своего. А кто же устоит против Бога?

Спенс ничего не ответил.

— Тебе от этого неловко? Не хочешь быть избранным?

— Раз избрали, что уж тут… Но почему я?

— Законный вопрос.

— Я знаю, что ты скажешь: Его пути неисповедимы, и все такое.

— Скажу.

Спенс продолжал размышлять на ходу.

— Какая разница, верю я в Него или нет? Как это повлияет на исход? Это же наша последняя дорога! И зачем?

— Для истинно верующего Бог везде. — Аджани упрямо наклонил голову. — Не тебе меня дурачить, Рестон. Твой протест — последний вздох издыхающего агностика. Ты стремишься убежать от Бога, и в итоге бежишь прямо к Нему в объятия. Но я все-таки отвечу на твои вопросы. Все на свете зависит от того, во что мы верим. Вера — это такой орган чувств, как глаза — орган зрения. Глазами ты смотришь на мир, верой ты смотришь на Бога. Именно вера создает для тебя реальность.

— Это же воображаемая реальность! Твое личное восприятие реальности.

— Нет, это сама реальность, как она есть — холодная, жесткая, фактическая реальность.

И без того хмурый Спенс нахмурился еще больше. Он не собирался выслушивать лекцию профессора Раджванди по философии реальности, но, похоже, его лишили права голоса. Но следующий пассаж Аджани удивил его.

— Посмотри вон на ту горную вершину.

— Какую ты имеешь в виду? Их там несколько.

— Центральную, в белой шапке. Видишь?

— Ну да, вижу. И что? — Спенс не хотел говорить резко, но так уж получалось.

— Давай применим научный подход. Назовем вершину этой горы точкой наблюдения, такой своеобразной фокальной точкой. Она существует или ее нет?

— Конечно, существует.

— Ты уверен? Докажи, а еще лучше, покажите мне эту точку. И заодно фокус, благодаря которому точка существует. Ты можешь ее потрогать? Понюхать? Попробовать на вкус? Она занимает какое-то место в пространстве, имеет какие-нибудь размеры?

Спенс молчал.

— Конечно же, нет. И никакого фокуса нет. Фокус вообще не имеет физической сути и, тем не менее, существует. Доказательство простое — мы можем менять его. Можем использовать для измерения расстояния и высоты, можем сфокусировать радиоволны, и много еще чего. Другими словами, фокус существует, потому что благодаря ему происходит нечто, что мы можем наблюдать, а вот объяснить каким-то другим образом не можем. Если бы ты стоял на этой вершине прямо в фокусе, я мог бы увидеть тебя в телескоп. Но ты бы не почувствовал, что за тобой наблюдают. Ты же не знал бы, что стоишь в точке фокуса, а я с его помощью мог бы многое узнать о тебе.

— Ну, хорошо. А куда уходит Бог, когда я не думаю о Нем или не верю в Него? Тогда Он перестает существовать.

— Ты сказал.

— Ты пытаешься уверить меня, что Бог именно такой и есть?

— Вовсе нет. Я пытаюсь сказать тебе, что вера формирует реальность иногда самым неожиданным образом. Вера в точку наблюдения позволяет делать вещи, которые были бы невозможны без веры в нее. Я понятно излагаю?

Спенс почесал затылок. Выражение озабоченности сменилось недоумением. Аджани продолжал настаивать.

— Взгляни на это следующим образом. Поскольку ты веришь в существование фокальной точки, ты определенным образом реагируешь на нее, она для тебя реальна и формирует мир таким, каким ты его видишь. Вера в простую фокальную точку влияет даже на твое поведение. Суди сам: если бы ты посмотрел в телескоп и увидел льва, бегущего к тебе по дороге, что бы ты сделал?

— Залез на дерево. — Спенс заинтересовался аргументами Аджани.