Похититель Солнца (СИ)

Маназмеиная ферма приносила Этасу, как одному из совладельцев, приятно льстящий самолюбию доход: рыжий никогда не интересовался способами получения прибыли, предпочитая попросту тратить награды за службу и накопленные предками по обеим линиям богатства, а тут такой успех с первой же попытки! О том, что именно Этас был тем, кто научил даларанских эльфов технике волшебного потока, знали всего семеро надежных эльфов, причем Крас в их число не входил, что заставляло рыжего чувствовать некую вину перед ним. Вестников с возмущениями самоуправством талассийцы не слали, а когда зеленоглазый Этас появлялся в Ассоциации, никаких обвинений не слышал. Может, так и не вычислили его причастность, а, может, молчали потому что не имели доказательств, да и сами повели себя некрасиво.

Карьера рыжего снова пошла вверх. Каким-то образом оказалось, что именно у него теперь было больше всего осведомителей в Квель’Таласе, а готовая оказывать мелкие услуги Аурозалия так и вовсе, судя по всему, была единственной, кто решался наплевать на запреты грозного великого магистра. Поэтому задачи, связанные с талассийскими эльфами стали все чаще поручаться Похитителю Солнца: кирин-торцы шли просить о помощи Краса, а тот уже передавал дело ему, что немало способствовало укреплению влияния обоих. Нельзя сказать, что у Этаса всегда получалось решить вопрос ко взаимному удовлетворению сторон, но кроме него от магов Ассоциации вообще никто ничего не мог добиться. Встреч с великим магистром рыжему почти всегда удавалось ловко избегать: если знать к эльфам подход, то от рядовых сотрудников можно получить не меньше пользы. Желание помочь хорошему парню Этасу, чародейская солидарность, стремление чуть-чуть самоутвердиться, сделав что-то втайне от пугающего начальника – все это подчас даже более действенно, чем прямой приказ руководителя. С главой Ассоциации он общался всего дважды, не считая того разговора об Аллерии и Красе, и никакого результата в те визиты не добился.

Война с Плетью не закончилась, но потеряла масштабность: большая часть нежити ушла в Нордскол, оставшихся сдерживали в северном Лордероне Отрекшиеся и несколько военно-религиозных орденов людей. С Отрекшимися в Серебряном Бору случались мелкие стычки, но лишь изредка, и в настоящие военные действия они не переходили. Словом, жизнь была прекрасна и полна надежд на светлое мирное будущее, пока однажды утром Этас не пришел в Фиолетовую Цитадель и не был ошарашен невообразимой новостью.

Квель’Талас вступил в Орду.

Гордые, цивилизованные и утонченные высшие эльфы присягнули на верность зеленому гориллообразному вождю и стали дружить с гниющей нежитью, не брезгующими каннибализмом троллями, злобными орками и какими-то еще «тауренами».

Этас повторил эту мысль несколько раз, но она упорно не желала укладываться в его голове. До него доходили слухи, что Отрекшиеся помогают талассийцам против Плети, но объединить усилия, чтобы дать отпор безумным убийцам – это одно, а вступать в военно-политический союз – это уже куда более серьезно, долговременно и чревато последствиями.

Это известие прозвучало как гром среди ясного неба. Нет, Этас, конечно, слышал шуточки талассийцев, что Отрекшиеся отомстили мерзавцу Гаритосу за агрессию против принца Солнечного Скитальца и его эльфов, поэтому мертвые люди в Квель’Таласе более желанные гости, чем живые. Но шутки шутками, а тут вступление в Орду, фракцию давних врагов, уничтоживших тысячи эльфов во Вторую войну. Это что, просто из желания напакостить бывшим союзникам?

Кирин-торские эльфы были, разумеется, ошарашены, но в целом никто не предполагал, какое влияние на жизнь даларанцев окажет этот шаг их соплеменников из Квель’Таласа. Однако перед каждым эльфом, независимо от страны проживания, теперь стояли несколько вопросов, отмахнуться от решения которых не получалось, а последствия выбора становились все более масштабными.

Как называться: квел’дореем или син’дореем?

Кого поддерживать: Альянс или Орду?

Как справляться с магическим голодом: упорно страдать или воспользоваться волшебным потоком?

Причем если эльф примыкал к группе по одному вопросу, ему приходилось соглашаться с ними и в других. Эльфы, не желающие поглощать магию, все чаще снова начинали называть себя квел’дореями и отправлялись в города Альянса. Но если именование своей расы можно было менять хоть десять раз на дню, а принадлежность фракции тоже оставалась вопросом выбора, то как быть эльфам, поглощающим магию Скверны, но не желающим вступать в Орду?

А их никто не спросил.