Похититель Солнца (СИ)

Ронин был главой Кирин-Тора и, хоть и старался этим не злоупотреблять, властный ресурс и авторитет лидера – это власть и авторитет. Он чаще других голосовал в пользу Этаса, если именно рыжий был одним из затеявших в Совете очередное противостояние, а сам глава Кирин-Тора ни к одной из позиций явно не склонялся. Но, как сильно подозревал рыжий, не потому что доверял его мнению или считал его аргументы особенно убедительными, а из желания поддержать и поопекать его. Как самого молодого и зеленого, как мелкую собачонку среди матерых волкодавов. Это бесило! Этас говорил себе, что причина на самом деле была в том, что Ронин считал его своим другом, и в его поведении не было снисходительности… Но верилось в это не всегда.

Кадгар, будучи одним из лидеров Шаттрата, во всех вопросах, связанных с Запредельем, считался экспертом, и Совет голосовал так, как скажет он, если речь не шла об интересах син’дорай. В этих же случаях рыжий всегда стоял насмерть. До явных скандалов Этас и Кадгар больше не опускались, но их состязания в язвительности и информированности попросту исключали всех остальных архимагов из разговора, пока один из спорщиков не обращался к кому-нибудь за подтверждением своих слов. После того как слова шаттратца о Кил’Джедене подтвердились, ему стали доверять больше. Рыжему даже пару раз пришлось наплевать на гордость и самоуважение, прийти к Ронину и закатить ему самую натуральную истерику, чтобы получить от него обещание голосовать против помощи в нападении на военные базы клана Ярости Солнца и их союзников. К счастью, рыжий был не единственным эльфом в Совете, и наставник тоже не одобрял войну с син’дореями Запределья. Чтобы протолкнуть какую-либо инициативу через Совет Шести, нужно было набрать большинство – четыре голоса. Чтобы отказать – три. В этом плане четное число членов Совета рыжему было выгодно.

Да, в итоге Кирин-Тор не участвовал в боевых действиях в Запределье против Иллидари, но все эти победы Этаса были всего лишь отбиванием инсинуаций шаттратца, а не проворачиванием планов, сулящих Похитителям Солнца выгоду. После голосования, каким бы ни был его результат, Похититель Солнца и Кадгар обменивались кивками, показывая, что не восприняли несогласие как выпад против себя лично и не затаили зла. Но во всех других, не связанных с син’дореями обсуждениях, к мнению рыжего прислушивались куда меньше, чем к словам Кадгара. Который, кстати, быстро научился с показным добродушием обзывать Этаса идеалистом и пренебрегать аргументацией правомерности и вообще уместности такого определения.

Люди соотносили возраст эльфов со своим по какой-то странной и весьма манипулятивной системе, поэтому в Совете рыжий считался самым молодым, хотя вообще-то дольше него на свете жил только Крас. До наставника, понятное дело, по опытности и по авторитетности Этасу было как до Терамора на рыбацкой лодочке.

С Модерой рыжий нередко чувствовал себя глупым мышонком из детской сказки, убаюканным мягким голосом кошки. Он никогда не мог быть уверен, что правильно понимает ее намерения и смысл ее действий, поэтому внутренне дергался каждый раз, когда ловил себя на том, что считает ее слова правильными. Ее прямые или скрытые предложения о сделках всегда были чертовски соблазнительными, но Этас, помня предупреждения наставника и великого магистра, всякий раз ей отказывал под благовидными предлогами. Она не могла не заметить, что рыжий побаивается ее, и наверняка про себя потешалась над ним. Гордость вопила во весь голос, требуя хотя бы раз согласиться и переиграть архимагиню, но Этас напоминал себе, что наставник согласился простить ему глупое поведение с Модерой один раз. Рыжий предпочитал наблюдать за ее приемами на расстоянии, втайне восхищаться и пытаться у нее учиться.

В последнее время избегать ее стало гораздо сложнее. Если на голосованиях и предшествующих им обсуждениях и интригах рыжий делал это без особых проблем, то во время совместной работы (а обязанности архимагов Совета – это не только умничать в Палатах Воздуха) без нормального общения не обойтись. Когда война с синими драконами стала набирать мощь, каждый из членов Совета получил ряд связанных с ней задач, и некоторые сферы деятельности Этаса и Модеры оказались очень близки. По сути, они, помимо всего прочего, делали одно и то же: искали помощников и координировали их действия, только Этас работал с ордынцами (не особо ему хотелось это делать, но кто кроме него?), а Модера – с представителями Альянса. Неудивительно, что много им приходилось решать и выполнять вместе, а опыта в военных действиях и во всём, что с ними связано, у военачальницы было явно побольше. Рыжему нередко приходилось просто доверяться ее мнению и, к счастью, он пока об этом не пожалел. Война – не время для внутренних интриг.