Похититель Солнца (СИ)

- Серьезно? – рассмеялся Халдарон. – Чародеев волнует судьба этих… зверюшек?

Ну надо же, какому-то следопыту - дикарю и обезьяне, - клыкарры недостаточно цивилизованы!

- Клыкарры – народ, ведущий примитивный образ жизни, но они достаточно сообразительны и очень способны к изучению языков, - произнес Этас спокойно, но потом все же не сдержался, и в его голосе прорвалось возмущение. – Их миролюбие и неконфликтность достойны уважения! Это мудрый народ, умеющий создавать грубо сделанные, но весьма могущественные артефакты. Они владеют шаманизмом, а это первый шаг к чародейству, и, в любом случае, они никому ничего плохого не сделали!

Этас бросил на генерала сердитый взгляд. «Зверюшек». Старейшины этих зверюшек могут шарахнуть магией так, что от какого-то следопыта только пепел останется.

- Ладно, ладно, - сразу пошел на попятную Халдарон и в примирительном жесте поднял руки. – Я понял. Клыкарры – мудрый народ, через тысячу лет дозреют до чародейства и войдут в Кирин-Тор.

Следопыт состроил Этасу невинную мордашку. Да правда, что ли? Он тут как бы из тех милых парней, на которых невозможно сердится? Рыжий смерил его надменным взглядом, а потом отвернулся. Увы, хоть ставить на место обнаглевших следопытов и надо, конкретно с этим, имеющим голос при принятии такого нужного Кирин-Тору решения, увлекаться процессом не стоило.

А клыкарры в Кирин-Торе – это и вправду смешно. Этас представил добродушных толстячков, купающихся в фонтане на площади Руноплета, и прикусил изнутри щеку, пряча улыбку.

Потом эльфы обсудили недавно возведенную кор’кронскую крепость Молот Агмара, являющуюся базой разведчиков, наблюдающих за происходящем в Нордсколе. В этой крепости стояла проекция Этаса. Рыжий таким образом мог общаться с командиром единственного ордынского укрепления в Драконьем Погосте. Он также встречался там с разного рода путешественниками и искателями приключений, посылая их на сложные задания, на которые никогда бы не рискнул послать собрата-чародея, и рассказывая о нуждающемся в их услугах Даларане. Множество опытных наемников уже последовало его совету и предложило свои услуги Кирин-Тору.

- И как? Каково это – общаться с орками? – ухмыляясь, поинтересовался следопыт.

Если он надеялся, что неженка-чародей начнет жаловаться на грубых неотесанных вояк, оскорбляющих его чувство прекрасного, то напрасно.

- Поначалу было, конечно, сложновато. Я не очень хорошо знал орочий, - спокойно ответил Этас.

-А… культурные различия? – не унимался генерал.

Рыжий с иронией покосился на собеседника. Он в самом деле надеется, что чародей будет изливать обиды следопыту и давать такой повод для подколок?

- Без некоторых недопониманий не обошлось, - дипломатично проговорил Этас.

В Даларане орки вели себя гораздо скромнее. Командир Агмар же выражал свое мнение о чародеях и эльфах прямо и неприкрыто, а Похитителю Солнца, как представителю обеих презираемых им групп сразу, приходилось прикладывать немало усилий, чтобы не развязать конфликт и не испортить с таким трудом установленные связи. Но потом он получил весьма ценный совет действовать прямо противоположным образом и, рискнув однажды ему последовать, был приятно удивлен переменой отношения.

- Но позже я познакомился с одним рыцарем смерти, - рыжий сделал паузу, позволяя следопыту осознать услышанное, - который наш соплеменник. Он присоединился к оркам после битвы у Часовни Последней Надежды и поладил с новыми коллегами быстро. Вот с ним я и выяснил все про культурные различия.

- И не страшно с рыцарем смерти общаться? – любопытство в голосе Халдарона было вполне искренним.

- Я же архимаг, - снисходительно заметил рыжий. – Максимум, что мне там можно сделать – это разрушить магический круг, передающий мою проекцию.

Здоровенный меч немертвого знакомого Этаса не раз рассекал его бесплотную фигуру, намекая, что расспросы чародея рыцарю смерти уже надоели. Рыжий каждый раз вздрагивал, хоть и знал, что таким образом причинить ему вред невозможно. Он не обижался - знал, что его вопросы действительно иной раз были достаточно бестактными, но он действительно хотел выяснить, как немертвые относятся к своим живым родственникам, помнят ли их и желают ли их вообще знать. Да и говорить бывшему следопыту, что, используя магию Льда так часто, он уже вполне может считать себя чародеем – тоже не самый мудрый поступок. Эльф, глаза которого вместо изумрудной Скверны источали холодное голубое сияние, утверждал, что для раздражающего его существа Этас живет уже непозволительно долго. Но всегда сам подходил к его проекции переброситься несколькими фразами и никогда не пытался надолго избавиться от собеседника, уничтожив магические символы.

- Удобно, - оценил Халдарон.

Рыжий кивнул. Ему и в теплом безопасном Даларане было неплохо.

- Не буду же я постоянно мотаться по всему Нордсколу. Полет на дракондоре на ледяном ветру – удовольствие ниже среднего.