Похитители грёз

Блу подумала о том, как Гэнси обманул смерть на энергетической линии, и как он казался одновременно и старым, и молодым.

— Гэнси?

— Глендовер! Дай мне другие предметы, которые там держишь.

Блу поменяла диск на умбон. Кайла держала его долгое время. Потом она села и дотянулась до руки Блу. Она что-то начала напевать, пока пробегалась пальцами по воронам на умбоне. Это была устаревшая мелодия из тех, что привязываются к языку, она заставила Блу обернуть одну руку вокруг себя.

— Они тащили его в этот момент, — начала Кайла. — Лошади сдохли. Мужчины очень ослабели. Дождь не прекращался. Они хотели похоронить это с ним, но умбон был слишком тяжелым. Они оставили его позади.

Оставили его позади.

Повтор фразы казался обдуманным. Гэнси бы не покинул Камаро, если не был бы под давлением; люди Глендовера бы не оставили его щит без подобных обстоятельств.

— Но эта штука Глендовера? Он близко? — Блу ощутила легкий удар в сердце.

— Близко и далеко, как уже свершившееся и еще не произошедшее, — ответила Кайла.

Блу устала от загадочных экстрасенсорных разговоров. Вместо этого она выдала:

— Но у них не было лошадей. Так что они так далеко, как только могли уйти ногами.

— Люди, — парировала Кайла, — могут пройти пешком длинный путь, если должны.

Она встала и вернула умбон Блу. Она улыбалась, будто боксировала. И очень громко вздохнула.

— Кайла? — внезапно поинтересовалась Блу. — Вы из тех людей, кто повторно использует время? Ты, мама и Персефона?

В качестве ответа Кайла сказала:

— Ты когда-нибудь чувствовала, будто в тебе есть что-то другое? Будто есть что-то большее?

Сердце Блу подпрыгнуло снова.

— Да!

Кайла достала ключи от машины Фокс Вей из кармана.

— Хорошо. Все должны такое чувствовать. На. Возьми. И езжай домой. Тебе нужна практика.

Большего от нее Блу добиться не смогла. Они простились с Майком («Не гони этот диск слишком быстро!»), убрали велосипед Блу в багажник и медленно поехали к дому. Когда Блу пыталась припарковаться перед домом, не задев маленький трехцветный автомобиль, уже стоящий на обочине, Кайла фыркнула.

— Ну, — заметила она. — Проблема сегодня выглядит хорошо.

Потому что Адам Перриш ждал их у порога.

Глава 49

Адам неуклюже сидел на краю постели Блу. Было так странно легко получить доступ в спальню девушки. Если совсем не знать, кто такая Блу, то эта комната удивляла бы: канва силуэтов деревьев, прикрепленных к стенам, листья, на цепях свисающие с потолочного вентилятора, над полкой, заваленной пуговицами и девятью парами различных ножниц, нарисованная птица с местом для речи, как в комиксах, в котором слова: «ВСЕМ ЧЕРВЕЙ». У стены Блу застенчиво обматывала тесьмой поникшие ветви одного из деревьев.

Нет времени. Нет времени.

Он зажмурил глаза всего лишь на секунду. Он ждал, когда она перестанет возиться с деревьями, и они смогут поговорить. Он чувствовал, как кровь кипит внутри.

Он встал. Он больше не мог усидеть на месте.

Блу резко остановилась. Она положила руки на стену, на лице появилось выражение настороженности.

Адам намеревался начать разговор с убедительного заявления, почему подход Гэнси к решению головоломки был неверен, но сказал совсем не это:

— Я хочу знать, почему ты не целуешь меня, и на этот раз я не хочу слышать ложь.

Последовало молчание. Вращающийся вентилятор в углу повернулся к ним обоим. Кончики веток затрепетали. Листья взметнулись в воздух.

Блу требовательно спросила:

— Вот зачем ты пришел?

Она была в бешенстве. Адам этому обрадовался. Хуже, когда он единственный злился.

Когда он не ответил, она продолжила, но небывало сердитым голосом:

— Это первое, о чем ты захотел поговорить после возвращения из округа Колумбия?

— Какая разница, откуда я приехал?

— Потому что, если бы я была Ронаном или Ноа, мы бы говорили о том… как прошла вечеринка. Мы бы обсудили, куда ты исчез, и что ты думаешь с этим делать, и, ну, я не знаю, о чем-нибудь настоящем. А не о том, что ты добрался сюда, чтобы поцеловать меня!

Адам подумал, что это была неприемлемая реакция, и она все еще не ответила на его вопрос.

— Ронан и Ноа — не моя девушка.

— Девушка-друг! — отозвалась Блу, и он почувствовал сбивчивый трепет, слыша, как она произносит это слово. — Как насчет друг-друг?

— Я думал мы и есть друзья-друзья.

— Разве? Друзья разговаривают. Ты шел пешком до Пентагона, и я об этом узнала от Гэнси! Твой отец скотина, и это я узнала от Гэнси! Ноа все знает. Ронан все знает.

— Они знают не все. Они знают, потому что были там. Гэнси знает, потому что был там.

— Да, а почему же меня не было?

— А с чего бы тебе там быть?

— С того, что ты бы пригласил меня, — сказала Блу.

Мир наклонился. Он моргнул, и мир выпрямился.

— Но не было никаких причин для твоего там присутствия.

— Верно. Конечно. Потому что в политике не место девушкам! Мне неинтересно. Голосование? Что? Я забыла мой фартук. Вообще-то, думаю, я должна прямо сейчас быть на кухне. Моя скалка…

— Я не знал, что ты…

— О чем я и говорю! Разве тебе такое приходило в голову?

Не приходило.

— Хотя, ты бы не пошел никуда без Гэнси, — рявкнула Блу. — Вы вдвоем чудесная парочка! Целуй его!